а вы мне подкладываете такую свинью этой совершенно вам не нужной стачкой“. Сказал и ушел с митинга. И заработали конвейерные линии „Фиат“, и не получилось в Италии всеобщей забастовки. Об этом написали все итальянские газеты. А орган итальянской компартии газета „Упита“ поместила передовую статью за подписью члена ЦК компартии Джанкарло Пайетты, в которой выражалось удивление по поводу того, как может „Известия“ – правительственная газета – держать в Италии в качестве собственного корреспондента такого идиота, как Леонид Колосов, который не только ни хрена не смыслит в классовой борьбе, но и подыгрывает итальянскому монополистическому капиталу в лице эксплуататорского концерна „Фиат“. Затюканный партийными делами член ЦК не удосужился выяснить имени автора известной статьи и перепутал Мариэтту Шагинян с Леонидом Колосовым. Но наше посольство в Риме сработало молниеносно. Во всяком случае, утром в телефонной трубке зазвучал необычно сухой голос главного редактора, моего любимого Льва Николаевича.
– Леонид Сергеевич, я прекрасно понимаю, что произошла досадная ошибка. Вам нужно немедленно найти товарища Джанкарло Пайетту и попросить его официально заявить, что он перепутал автора известной вам статьи. Иначе я не смогу спасти вас…
Я был знаком с Джанкарло, очень хорошо знаком. Мы были даже на „ты“. В ЦК на улице Боттеге Оскура, куда я сразу не дозвонился, мне сказали, что „компаньо“ Пайетта отбыл на аэродром Фьюмичино, откуда должен улететь в Париж, рейсом таким-то в полдень. Времени оставалось в обрез. В этот день я, вероятно, установил мировой рекорд по скорости на своем „ситроене“. Мне дико повезло. В зале ожидания я сразу же нашел Пайетту. Увидев меня, он отвернулся.
– Джанкарло, дорогой! – завопил я отчаянно. – Статью писал не я, а старая ведьма Мариэтта Шагинян, наша знаменитая советская писательница. Меня даже не предупредили о том, что ее фиатовский панегирик собираются печатать!
– Как?! Разве не ты автор этого бреда? – Пайетта побледнел. – Какого же дьявола мне не назвали автора? Но я был в полной уверенности, что это ты напакостил нам!
– Ты что же, меня за ренегата считаешь, Джанкарло! Да я скорее себе х… отрежу!
– Что же делать, Леонид?
– Ты можешь мне написать на листочке, что перепутал автора статьи о „Фиат“ в „Известиях“, которую ты совершенно справедливо критиковал? Иначе меня вытурят из Италии.
– Давай блокнот…
Джанкарло вытащил авторучку и написал в моем блокноте: „Официально заявляю, что допустил ошибку, критикуя автора известной вам статьи Леонида Колосова, который никакого отношения к указанному материалу, как оказалось, не имеет. Приношу товарищу Колосову свои искренние извинения“. Далее следовала подпись моего друга Джанкарло. Расцеловав его, я помчался обратно в Рим, срочно вызвал Москву, продиктовал текст записки, попросил срочно ее перепечатать,
