Родионова родила на редкость здорового ребенка с отличными легкими.
На кухне я обнаружила Крисю, спокойно читавшую толстую книгу. Голову девочки украшали большие наушники, делавшие ее похожей на инопланетянку.
– Кристя, – позвала я.
Она даже не шелохнулась.
– Крися! – нет ответа.
Пришлось стащить с головы «заглушки».
– Ой, Вилка, – обрадовалась Кристина, – вот музыку погромче сделала, а то жить невозможно, такой визг!
– Чем она недовольна?
Кристя пожала плечами.
– Не знаю, целый день вела себя как ангел, ела и спала, спала и ела, а в восемь кошмар начался. Соску выплевывает, ногами сучит и верещит без остановки.
– Может, есть хочет?
– Нет, ей следующий раз только в полночь есть положено, а сейчас десять.
Я стала наливать чай, но не успела плеснуть в кружку кипяток, как в кухню вошел Семен, плюхнулся на стул и простонал.
– Кушать нечего?
Я заглянула в холодильник.
– Суп греть?
– Все давай, – распорядился приятель, – первое, второе, третье, четвертое, пятое.
С невероятной скоростью он принялся глотать грибную похлебку, откусывая хлеб прямо от батона.
– Немедленно положи хлеб на доску и отрежь кусок, – велела я, – и не торопись, никто у тебя тарелку не отнимет.
Но Сеня мигом схарчил супчик и накинулся на котлеты, потом залил в себя два стакана чая, подумал немного, намазал маслом калорийную булочку, шлепнул сверху джем и слопал. Проделал эту операцию во второй, затем в третий раз. На четвертой булочке я не утерпела:
– Прекрати, тебя стошнит!
– Никогда, – с видом довольного удава пробормотал Семен и начал закрывать глаза.
Я потрясла его за плечи.
– Не смей спать, мне нужен твой совет.
– Никто и не собирался спать, – пробормотал Сеня, зевая, – что у нас стряслось и где Тамара?
– Младенца укладывает.
– Кого? – разинул рот Сеня.
– Девочку, Веронику, кстати, Машка Родионова нам ее еще вчера подкинула, ты не знал?
– Нет, – покачал головой мужик.
– Слышишь крик?
– А-а-а, думал, телевизор громко включили, – объяснил Семен.
– Как же ты ухитрился вчера не заметить ребенка? Он же с вами в одной спальне ночевал. Мы его пока устроили в ящике из-под магнитофона, но, думаю, сегодня Тамара уже добыла кроватку.
– Понимаешь, – принялся оправдываться Сеня, – пришел поздно, все уже спали, свет зажигать не стал, тихонько заполз на кровать и все. А утром в семь встал и убежал…
В этом весь Семен. Кроме работы, его ничто не интересует.
Однажды у нас на кухне упал карниз, естественно, вместе с занавесками. Я терпеть не могу «голых» окон, впрочем, Томочка тоже. Вид черноты на улице не вдохновляет, без занавесок крайне
