лезвием самостоятельно.
– Очень хорошо, сэр. Его уже наточили, как обычно. У вас те же привычки, что и у дяди. Он тоже не разрешал мне брить его, но когда его лицо начинала чересчур закрывать мужественная растительность, он был рад найти у меня наготове свеженаточенное лезвие.
– Спасибо, что рассказал мне об этом. Пожалуй, я позволю этой мужественной растительности подрасти еще немного.
Марк улыбнулся и, напевая какую-то мелодию, подошел к парадному подъезду. Дворецкий Сэмпсон, распахнув перед ним массивные двери, склонился в глубоком поклоне. Марку уже порядком наскучили бесконечные знаки внимания, которыми его без устали осыпала домашняя челядь. Поблагодарив Сэмпсона, он спросил с ноткой утверждения в голосе:
– Полагаю, Криттакер уже ждет меня в кабинете, с неизменно вымученным взглядом и кипой бумаг?
– Да, милорд, так оно и есть. И взгляд у него совершенно такой, как вы изволили заметить. Двадцать минут назад он приказал доставить ему почту вашего сиятельства, что я и исполнил. Через несколько минут, заглянув снова в кабинет, я обнаружил мистера Криттакера в крайне возбужденном состоянии… Одним словом, сэр, в сегодняшней почте наверняка есть что-то интересное…
Заинтригованный, Марк не стал даже тратить время на переодевание, а направился сразу в кабинет. Распахнув дверь, он без лишних предисловий выпалил:
– Ну же, Криттакер, что сегодня так удивило тебя в полученной корреспонденции? Не затягивай, я не люблю ждать.
Тот молча протянул Марку листок бумаги.
Прочитав два раза, Марк выдохнул:
– Мой бог! Я даже и вообразить такого не мог.
Криттакер, боясь шевельнуться, замер, казалось, на целое столетие. Сейчас его можно было сравнить со сломанными старинными часами на каминной полке, которые не шли уже семьдесят пять лет. Он находился в состоянии глубокого шока.
– Так, значит, Дукесса все же пожелала явиться сюда, – сказал Марк, глядя в окно на замерзшую, присыпанную снегом лужайку перед домом. – Правда, она ничего не пишет о том, что останется здесь навсегда. Но если она не совсем дура, то, конечно, останется. Наверняка так и будет. Я мужчина и глава семьи, а она – женщина и обязана подчиниться моему желанию.
– Мистер Спирс полагает, что случилось нечто чрезвычайное, раз она решила приехать сюда.
Марк раздраженно про себя отметил, что они сговорились за его спиной, успев все обсудить. Оказывается, Спирс уже в курсе, дворецкий Сэмпсон, надо полагать, тоже.
– Дукесса – гордячка, но она не глупа.
– Мистер Спирс считает, что как раз гордость и является причиной всех глупых поступков, сэр.
Марк, спрятав письмо в карман, направился к себе, чтобы переодеться.
«Отлично, Дукесса, – говорил он самому себе, – наконец ты соизволила явиться ко мне. Что ж, еще не поздно».
Но у себя в спальне, еще раз перечитав письмо, он наткнулся на странную фразу: «Мистер Уикс собирается нанести визит вам
