Правда в том, что в ту ночь я поссорился с этой девицей, напился и дал клятву, которую до сих пор не могу исполнить.
– Что это за клятва, сын мой? – священник понемногу начал терять терпение.
– Я поклялся, что найду священника, который не откажется выпить со мной пару бутылок хорошего вина.
– Твои слова грешны, сын мой. Ибо нам не дозволяется употреблять ничего, кроме простой воды!
– Величайшая несправедливость, – заметил Луи.
– Мы всего лишь слуги божьи и делаем то, что велит нам господь, – скромно ответил священник.
– Разве господь не крестил вином и хлебом?
– Да, но…
– Прибавьте к этому облегчение, которое принесёт ваша жертва.
– Я не могу помочь тебе, сын мой, – не очень уверенно ответил отец Бенедикт.
– Добавьте к этому жирного жареного фазана. Неужели вы откажете страждущему и обречёте его на мучения?
По-видимому, в душе священника происходила борьба, так как он долгое время молчал.
– Хорошо, – согласился, наконец, отец Бенедикт, – ради спокойствия твоей души, я возьму этот грех на себя, сын мой.
– Отец, от всей души благодарю вас, – Луи радовался искренне. Первая часть, самая сложная, как он считал, удалась на славу.
Оставив коня, он пешком с отцом Бенедиктом отправился в харчевню. Там он без зазрения совести напоил за несколько часов не только отца Бенедикта, но и всех кто находился в харчевне. Лишь убедившись, что отец Бенедикт находится в нужном для него состоянии, Луи покинул харчевню.
Отца Бенедикта, который не в состоянии был ходить, вызвались отнести в церковь трое из местных, которым Луи щедро заплатил. Они внесли бесчувственного священника в церковь и уложили под распятием Христа, а затем сразу вышли.
Луи, оставшись один, недолго думая, стянул рясу со священника и накинул на себя. Он поправил складки и проверил, заметна ли из-под рясы шпага. Убедившись, что складки рясы надёжно скрывают шпагу, он накинул капюшон на голову таким образом, чтобы не было видно его лица, и торопливо вышел из церкви.
Те трое всё ещё стояли возле церкви и с крайним изумлением смотрели на отца Бенедикта, который с необычайной лёгкостью вскочил в седло коня.
– Уже протрезвел! – пьяным голосом заметил один из них.
– Да ещё похудел, бедняга! – заметил второй.
– Может, пойдем, выпьем? – предложил третий.
Луи не слышал этот разговор. Он погнал коня во весь опор к замку дю Рено. Наступала темнота, лучший помощник в затеянном им деле. О подстерегающих его опасностях он не думал. В голове сидела только одна мысль – барон дю Рено должен быть наказан.
Луи подъехал к воротам замка в полной темноте и, надвинув глубже капюшон на лицо, громко застучал в ворота.
Стража на стенах зевала после обильного ужина. Они с безразличием взирали сверху на подъехавшего всадника.
– Чего рты разинули? – раздался окрик начальника стражи, – это отец Бенедикт, его сиятельство
