горло перехватило, из глаз хлынули слезы, но я заставила себя договорить. – Забудь, что когда-то вожделел меня. Забудь свой и мой позор. Забудь.
И с тем я поднялась и пошла прочь, крепко сжимая стекло в кулаке.
– Он не спешит, – бормочет Мотылек, бросая взгляд в мою сторону. – Либо она ничего не значит для него, либо он замышляет какую-то каверзу. Не нравится мне это.
– Либо я – в самом деле приверженка царицы, – спеша опередить Горчичное Зерно, добавляю я, – и потому Пак убежден, что я способна спастись сама.
– Вздор, – говорит Горчичное Зерно, но теперь в голосе его чувствуется нотка неуверенности. – А если и так…
Не обращаю на него внимания, закрываю глаза и погружаю пальцы в мягкую, невероятно белую почву в поисках знакомых острых граней. «Пожалуйста, окажись здесь, – думаю я. – Пожалуйста. Прошу тебя. Пожалуйста».
– Ариэль, его нужно спрятать. В книге сказано, что чары рассеются, если он отыщет его.
– Можешь забросить в океан…
– Его может вынести на берег волной! – при мысли о таком исходе горло сжали крепкие когти паники. Я никак не могла поверить в то, что сделала, в свой успех. Все мысли были лишь о том, что сделает со мной отец, если – вернее, когда – узнает обо всем. – Его нельзя оставлять там, где оно случайно может попасться на глаза отцу. Значит, не на острове и не в море. Тут нужно место, где его никто и ничто не сможет потревожить. Действительно надежное и безопасное. Иначе мне в безопасности не быть никогда.
Ариэль устремила взгляд вдаль, к заходящему солнцу.
– Есть одно местечко, – негромко сказала она. – Но достичь его нелегко. Связанная запретом, я не могу отправиться туда сама, однако, думаю, мне удастся отворить дверь.
– Отворить дверь? Какую? Куда она ведет?
– К волшебным дорогам фей.
– Пусти ей кровь, – предлагает Мотылек. – Он всегда питал слабость к смертным и всегда связывал себя с ними теми или иными узами. Если ранить ее, он узнает об этом, и уж тут-то ему придется явиться сюда.
Целых три удара сердца Горчичное Зерно молчит. И, наконец:
– Да, верно. Всего лишь небольшой порез… – не вижу, но слышу, как он улыбается. – Для начала.
Истина в том, что волшебные дороги фей, сколь бы разными они ни казались и как бы обманчиво ни петляли, по сути своей – всего одна дорога, единственный путь между «здесь» и «там».
– Придержи ее, Мотылек. Скорее всего, будет вырываться.
«Прошу тебя, вернись ко мне! Ты мне так нужно!»
Рука уходит в белоснежную почву едва не по локоть, и пальцы смыкаются вокруг треснувшего кусочка стекла.
Стекло, сделанное из крови смертного, смешанной с землей мира смертных, хранит память о своей природе и стремится вернуться к ней.
А я вспоминаю о том, какими были мои волосы, вспоминаю их цвет, заключенный в прозрачный камень – красный, как камешки на этой дороге.
