следует поступать перед делом.
– Ладно, не обижайся. Предосторожность никогда не бывает лишней.
Закрыв дверь за гостями, Няня прошла в комнату жильца. Заботливо проверила оставленные вещи. Она по опыту знала, что в случае воровской неудачи все добро перейдет в ее пользование. Ну а если фарт не отвернется от любителей легкой наживы, то и ей перепадет от их щедрот. В любом случае хозяйка блатной хаты не должна была остаться внакладе.
Узнав, что возле торговых складов замечено подозрительное движение снующих взад и вперед лазутчиков, Губин отдал приказ подтянуть силы и ждать его сигнала. Особое внимание уделили дежурству невдалеке на извозчике Валова и Миронова. Расставив людей, предупредил, что брать бандитов надо, когда вынесут ворованное, но одну из подвод следует выпустить из кольца облавы для изобличения сообщников и остальных звеньев опасной банды. Все было готово. Осталось только ждать развязки задуманной операции.
Быстро стемнело, и сыщики лишь в последний момент заметили, как преступники проникли на территорию склада. До сотрудников Губина донеслись невнятные стоны подвергшихся нападению сторожей. Затем все стихло. Вскоре к складам бесшумно подъехали три подводы с хорошо смазанными колесами, ведомые лошадьми с обмотанными мешковиной копытами. Суетливо замелькали едва видимые фигуры, сноровисто грузящие в подводы тюки с товарами. Губин различил среди грабителей сильно скособоченную фигуру Лехи. Тот согласно инструкции держался возле крайней подводы.
«Молодец, Косой! Вот что значит инстинкт самосохранения. Все делает по уму. Товаров уже загрузили достаточно. Пора начинать. Только бы пулю не словить. А то плоды всей хитроумной операции достанутся этим вахлакам Валову и Миронову. Несправедливо будет! А, ладно, где наша не пропадала!»
И Губин выстрелил в воздух, подав сигнал к началу операции. Предупрежденный о засаде Леха сноровисто запрыгнул в подводу и хлестнул лошадь поводьями. Напуганная шумом и выстрелами кобыла резко рванула с места и помчалась вдоль по улице. На ходу за ним в подводу успел заскочить Зуб и громко заорал:
– Гони! Иначе пропадем.
И без приказа Леха без устали настегивал лошадь, втягивая голову в плечи, словно это могло его уберечь от повизгивающих в ночном небе пуль. Наконец кобыла, повинуясь инстинкту, свернула в узкий переулок и замедлила ход. Леха прислушался:
– Вроде все тихо. Ушли. Ну что будем делать, Зуб?
– Это не по моему разуму. Я могу только руку комунибудь вывернуть или шею свернуть.
– Что же Дутого-то на складе бросил?
– Своя рубашка ближе к телу. Дутый сам виноват: на засаду нас навел, и хлопцев своих подставил. Давай бросим это ворованное барахло и уберемся из города.
– Нельзя: вдруг Дутый тоже сумел уйти. Он с нас шкуру с живых сдерет, если барыш упустит. Надо ехать в условленное место на Красную Пресню. Там подождем. Если никто из наших парней до утра не появится, тогда разбежимся.
– Ладно, как скажешь. Слышишь, еще пуляют. Может быть,
