в «теме» – на Западе. Да, в Гродно краденое долго не проколешь по венам. Там срок заканчивается на мягкий знак… Даже одноразовый дозняк выйдет тюремным боком. У царя не сорвешься. Потом в тюряжке только останется поджечь последней спичкой оптимизма край письма со словами: «Здравствуй, мама! Здравствуй, папа!» Там баланда, а не «чего изволите, мистер?» Как без «передачки»? В шныри пойти-податься? Носки стирать-крахмалить кому попало? А кто-то даже спасается детским кремом «Надежда»… Так что Ежик, как тьма ему подобных первопроходимцев, тут в своей тарелке, швейцарской тарелке. Такой портрет я ему дал еще в начале знакомства. Я его сразу узнал. Я себя знал…
«Не в ту компанию ты, Витя, попал», – кто-то мне скажет. Гляди-ка, умник! Ну попал. Ну и пусть. Я не папа римский и не честный прокурор, чтобы этих ребят осуждать. Идеальных людей давно не ищу. Трудное занятие. Даже утопия. Проще уйти на ПМЖ в лес и общаться только с птичками и муравьями. Они хотя бы не врут, не завидуют, не хвастаются и т. д. Я радовался, что оказался с этими белорусами. Прежде был с другими: грузины, молдаване, прибалты. Люди, на мой взгляд, хорошие. Но их языки не понимаю. Порой бы поддержать разговор, да не пойму, куда вставить слово. В бандах, пусть и мелкопреступных, скромных, различаются лишь языки. Другое, главное, не меняется – уверенные в себе, задиристые ребята. Да и что там банды. Путешественники были такими же. И Магеланнус, и Кортес. По пути они иногда отвлекались от компасов, чтобы покорять народы и отбирать лучшее. Иначе не выжить, дорогу не окупишь. Попутно они тоже записывали экстрим-мемуары по блокнотикам и судовым журналам. И если не ломали шею раньше срока, то, как правило, заканчивали жизнь в нищете, под забором. Обычная судьба авантюристов.
О да, я пытался расширить географию воронежской преступности. Конечно, обзванивал и приглашал своих бритоголовых, как я, оболваненных земляков. Бывало, мы не один киоск с жвачками взломали плечом к плечу. И не одну сумочку «подрезали» у бабушки на костылях. Ну ладно – не пугайтесь. Про бабушку шучу. И за костыли – тоже. И все-таки мы могли сделать одолжение и обогатить криминальные европейские хроники. А то и – кинематограф. Но мои земляки, ну те, которые пацаны, оболваненные, не торопились. Мы, Витя, дескать, твои слова не ставим под вопрос. Но что, если ты там не трезвый? Ну, слишком эти европейцы, по-твоему, мягко стелют. И жилье, и пособие, и лечение – нате. В сказке, дескать, так мягко даже не стелют. Подозрительно. Курочку, дескать, тоже откармливают, чтобы бульончик получился наваристый. Так они от-т-тягивали приезд. От-тя-ги-ва-ли. И дотянули, что теперь отбывают по улице Желябова. Это там воронежская Бастилия.
И другая причина визита Швейцарки. Начался декабрь. Открытие воровского сезона по магазинам. Незачем сумка. Нужное и заветное спрячешь под куртку и штаны. В скандинавских странах, к примеру, куртка порой и летом не по погоде. Швейцария южнее. Всему, стало быть, свое время. Страна под тенью Альп уже давно жгла страницы нашего черного календаря. У магазинов свои плюсы и минусы. Да, криминал мелкий. Зато не то что дом и кошелек. Видишь, чего берешь. Ну а поймают, то жди – хи-хи! ха-ха! – штраф. Потом еще штраф.
