делать завтра?
– Пораньше встану, приготовлю лекарство для деда Макара. Потом пойду к нему домой сломанную ногу лечить. Это недалеко отсюда. Всего в двух верстах. Он обещал заплатить. Деньги возьму и сразу домой. Картошка вся заросла. Надо прополоть. Ну и надобно стиркой заняться. В прошлый раз собиралась, да мы в Санкт-Петербург уехали.
Иоганн Лукас молча слушал. Катарина сама взвалила на свои плечи хлопоты за всю семью. Не раз он пытался её отговорить, но Катарина стояла на своём. Переубедить её не представлялось возможным. И он этому был безмерно рад. Иоганн Лукас никогда не беспокоился о семье, даже если отсутствовал целыми неделями. Он всегда знал, что Катарина и без него прекрасно со всем управится.
Что с ней-то будет? – невесело думал Иоганн Лукас поглядывая на дочь, – сама-то небось и не думает о своём счастье. Всё о сестрах. Ну да ладно. Выдадим замуж Анну с Марией, а уж потом подумаю о Катарине, – решил он.
– У начальника станции подагра, – сообщил он Катарине, – просит помощи. На следующей неделе и начнём лечение. Пойдёшь со мной? Покажу, как с подагрой справится.
Катарина радостно кивнула. Она любила ходить с отцом. И любила смотреть на поезда. В тот миг она даже не подозревала, что это предложение полностью перевернёт её жизнь.
Глава 9
Приблизительно в то же самое время, когда Иоганн Лукас беседовал со своей дочерью Катариной, Пётр бодрой походкой входил в дом Анчуковых. Мамы Анны лишь мельком с ним поздоровалась, хотя прежде встречала его со всем добродушием и радостью. Пётр с пониманием принял эти изменения. С её молчаливого одобрения, он отправился в комнату Анны.
Анна ждала приход Петра. Ждала с огромным нетерпением. От Никиты она узнала, что Петра освободили. Она была уверена, что он прибежит к ним домой просить прощения. В ожидание его прихода, она несколько раз изменила место своего сидения и выражение своего лица. Она никак не могла определиться в том, как ей следует себя повести с ним. То ли рассердится, то ли расчувствоваться, то ли сделать вид, будто вообще его не замечает.
Но когда он вошёл и, опустившись на колени, прижался губами к её рукам, она сразу растаяла. Растаяла, но не хотела уступать так сразу.
– Я сердита на вас Пётр, – голос Анны ничуть не отражал сказанных слов. – Вы повели себя безответственно и огорчили всех нас.
– Я так соскучился по вас, – признался Петр, бросая на Анну взгляд полный любви и беря её руку в свои. – И так мечтал увидеть, что не смог удержаться. Анна, милая, любимая моя Анна, я приготовил для вас столько красивых слов, но все они ничтожны по сравнению с моими чувствами. Вы олицетворяете для меня всё самое прекрасное на земле. Я преклоняюсь перед вами и трепещу, как снизошедшим и дарующим счастье ангелом. Простите же меня, простите. Для меня не существует худшего наказания, нежели ваш сердитый взгляд. Что я должен сделать, Анна? Как мне заслужить ваше прошение?
– Пообещайте, что никогда больше не станете делать того, что вы сделали с бедным жандармом и я…постараюсь
