а спина покрыта острым костяным гребнем. Уровни от восьмидесятых до сто пятнадцатых. Альгора все же недалеко, запредельно крутых монстров здесь не сыскать, но это одна из «тяжелых» зон. Быкокрысы нападают стадами, забивают до смерти стадами, жрут стадами. И кусают, и бодают, и копытами бьют, а длиннющими голыми хвостами могут захватить за шею или ногу и тащить за собой по камням, бревнам и прочим местным буеракам до тех пор, пока ты не превратишься в освежёванный и хорошо отбитый кусок мяса. А потом сожрут…
В общем – опасно здесь шарахаться как неприкаянным. Плохое здесь место. Тяжелое место. Если нападет стадо быкокрыс, то они и мамонта сожрут в момент, куда там пираньям. Здесь живет еще четыре разновидности не менее противных и хищных мобов. Один вид летающий и тоже стадный – стаями летают твари злобные. Но их пока не видать поблизости, что радует меня несказанно. А вот быкокрысы вызывают колики в моем аппендиксе.
Блин…
Вдали вот-вот ударят огнем и мечом по мирному каравану, чуть ближе тяжело шагают ужасные монстры быкокрысы… и на этом фоне с веселым «ля-ля-ля» вокруг травянистого пригорка вприпрыжку бегает девочка, что-то высматривая и попутно собирая цветы. Ребенок и смертельные приключения… ребенок и страшная опасность… Таких отцов, как я, надо немедленно лишать родительских прав – пусть и виртуальных.
Но вообще картина как из в свое время прочитанных мною книг великого Кира Булычева – создателя легендарной Алисы Селезневой. Моя Роска напоминает ее все больше и больше. Вот только у Алисы папа был знаменитый ученый, а я на гениального и волевого биолога не тяну. Дочку будем поднимать не силой интеллекта, а… поднимем как-нибудь…
Переминающийся позади мамонт согласно дунул хоботом мне в затылок, взъерошив волосы и заодно сдув с моей головы здоровенного комара размером с воробья – вот и третий вид местных монстров вспомнился. Ядовитые кровососы чертовы. Летающие. Небольшими группами. Самые безобидные из здешней фауны, но также вполне способные убить.
– Доча. Не нашла? – с надеждой спросил, взбираясь на вершину пригорка и не спуская глаз с продолжающей наворачивать круги будущей богини.
– Нашла! – радостно объявила та, указывая пальцем на покачивающийся на одном из склонов пышный красный цветок. – Отсюда он говорит и плачет!
– Отсюда? Точно отсюда, доча? – переспросил я, подобравшись к указанному растению и тяня к нему злобно скрюченные пальцы. – А если папа цветочек вырвет… каменный нытик перестанет говорить и плакать, да? Оп… и оторвался листик… ц-ц-ц… какая досада.
– Под ним, – пояснила Роска, опережая меня и срывая цветок. – И под землей. Надо копать!
Шелестящий, всего лишь шелестящий, но неимоверно громкий звук пронесся по воздуху. Мы все как один уставились в сторону крепости и узрели, как с ее стен сорвалось много – семь-восемь – снопов жидкости, ударивших словно горизонтально направленные фонтаны. Яркие зеленые и гнило-желтые фонтаны, точно накрывшие остановившийся у самых каменных ладоней большой караван. Спустя пару мгновений с ворчащим ревом
