денег.
Юлька шла в сторону маминого дома, когда ей повстречалась соседка из тридцать шестой квартиры.
– Здрассьте, тетя Марин! – поздоровалась Юлька.
– Здравствуй, Юля. К маме идешь?
– Да, вот навестить решила.
– Юль, конечно, не мое это дело, да я матери уже говорила, – странный этот армяшка какой-то. Вот отправил мать в санаторий на две недели, а сам начал тут по ночам гостей водить. Я не спала, в глазок глядела: толпа каких-то мужиков с коробками туда-сюда ходила. Я за сердце схватилась, думаю, пока Риты нет, все ведь из квартиры вынесут. Позвонила ей. Рита приехала. Все на месте. Коробки, правда, какие-то в коридоре. Так она мне потом говорит: «Ох и выдумщица ты, Марина. Это просто друг его ремонт делает, вещи из своей квартиры попросил подержать неделю. Но все – равно за бдительность спасибо. Бди, если что – сообщай!»
Знаешь, Юль, он мне сразу как-то не показался. Хорошо, что ты отдельно теперь. Ну беги, беги, не буду задерживать, маме привет!
– Ага, передам!
Юлька поднялась на пятый этаж, немного защемило сердце: «Ну почему я должна жить где-то, неизвестно где с какой-то Ириной?» Домой потянуло с неистовой силой.
Захотелось все забыть, вновь ощутить себя маленькой девочкой, укладывающей в своем кресле всех мягких игрушек на ночь и читающей им сказки, сверяющей свои поступки с маминым взглядом по фотографии, с трепетом ощущая приближение мамы по ее шагам на лестничной площадке. Щемящее чувство ностальгии по ушедшему детству и невозможность повернуть все назад какой-то тупой ноющей болью отдавали в Юлькино сердце. Она позвонила в звонок. Мама открыла и очень обрадовалась появлению дочери.
– Юленька, заходи! Как ты? А я как раз пирогов напекла.
– Привет родному дому!
Мать обняла Юльку.
– Давай, давай, проходи на кухню, обедать будем.
Юлька во все глаза смотрела на эту ухоженную женщину с красивыми и правильными чертами лица, выразительными глазами небесно-голубого цвета. Такой маму Юлька никогда не видела. Помолодевшая лет если не на десять, то на пять уж точно, с модной стрижкой, макияжем, в розовом пеньюаре, мама была совсем не похожа на женщину, ещё совсем недавно работавшую на трех работах и еле сводившую концы с концами. Какой-то внутренний аристократизм и женственность выдавали в ней дворянскую родословную.
– Юль, ну чего так смотришь?
– Не узнаю! Это правда, ты?
– Ну а кто ж? Смешная ты у меня.
Юлька немного позавидовала маме: сидит в тепле, пироги печет, мужа дожидается. А у нее у Юльки голова от проблем на части рвется.
– Мам, а ты деньгами не богата? Можно в долг попросить? Я на работу устроилась, через месяц отдам.
Мама достала из сумки кошелек, вытряхнула содержимое прямо на стол.
– Вот, держи, полторы тысячи, и не в долг, а так бери. Питаешься нормально?
– Ага,
