верю, братушки, что с сегодняшнего дня нас всех ожидает новая, необычайно интересная жизнь, о которой мы не могли и мечтать!
Тут один из его дружков с татуировкой AC/DC на плече и шрамом через бровь, вылил златоусту на голову таз воды и прервал высокую речь.
Отфыркавшись, говорун представился:
– Панфил. Это погоняло! (затем он назвал свое имя) Я из Дудинска. Будем знакомы?
– Бабай. Из Туймадска. (я тоже назвал имя) Знакомы будем. Мы пожали друг другу мокрые руки.
2
…Через полчаса нас, переодетых в новенькую, пахнущую креозотом форму, отвели в учебную роту два сержанта, Налимов и Рязанов. Именно там, в учебке, в течение полугода нам предстояло осваивать некие секретные военные умения, о которых нам пока не говорили.
…Место это называлось «бытовая комната». Бытовкa. Стены ее были украшены пугающими черно-зелеными плакатами. Изображенные на них, похожие на покойников, солдаты c восковыми лицами, в пять приёмов наматывали белоснежные портянки. Другие плакаты поясняли, как пришивать к форме погоны, петлицы и прочие шевроны. Всё было размечено по миллиметрам. Неточности не приветствовались.
Отдельно поражал воображение плакат, иллюстрирующий процесс подшивания подворотничка. Великая премудрость заключалась в том, что шов являлся секретным, а нитки не должны были быть заметны снаружи.
В бытовке сержант Рязанов бросил на стол сверток белого ситца и заорал:
– Вот подшивка!!! Там иголки!!! Здесь нитки!!! Подшивайтесь!!!
– А как это, простите, подшиваться? – спросил интеллигентный Чучундра.
– Так мы вам покажем!!! А тебе, гусяра, особенно!!! – заорали хором Рязанов и Налимов.
И они нам действительно показали…
Сержанты выдали нам огромные иголки и выкатили на столы три великанских катушки, черную, белую и зеленую. С сегодняшнего дня три этих цвета заменили нам все цвета радуги. Мы превращались в черно-бело-зеленых дальтоников на два ближайших года. Процесс пришивания и подшивания начался. Дело шло верно, но очень уж медленно. Кровь из исколотых пальцев пачкала нитки. Пришив одну из деталей, следовало предъявить её для осмотра сержанту. Тот, взяв деревянную замусоленную линейку с чернильной надписью «ДМБ-83», производил тщательное измерение и, найдя неточность, отрывал к черту, пришитое.
При этом сержант восхищался:
– Прекрасно сделано! Но можно намного лучше!
Около часа ночи солдат, запомнившийся мне в бане татухой AC/ DC, осторожно поинтересовался у товарища сержанта, когда же мы пойдем спать.
– Боец! – радостно закричал сержант Рязанов, – солдаты никогда не спят! Солдаты иногда только отдыхают.
– Ну, когда тогда отдыхать? – не унимался татуированный. – А то меня ещё с проводин плющит, как черепаху.
– Так скоро уже отдыхать, – обнадежил нас сержант
