вдруг начал выполнять функции хозяина дома.
Алина наблюдала за Борисом, думала, – «не надоело же исполнять роль в этом бесконечном никому не нужном спектакле». Исполняемая пьеса, вполне могла бы быть комедией или даже водевилем, если бы иногда не появлялись трагедийные фрагменты. К несчастью они последнее время появлялись всё чаще.
Лена тоже с интересом смотрела на Бориса. Во-первых, она давно не видела его таким. Потому что, с того момента, когда Алина с ним стали жить вместе, Боря как-то в одночасье перестал быть радушным и приветливым поклонником подруги и превратился в нелюдимого и не слишком приветливого хозяина дома, где в силу обстоятельств бывала подруга жены. И вдруг, такая разительная перемена. А во-вторых, он так свободно и раскованно вёл себя сейчас в квартире Алины, что у Лены складывалось впечатление, что так себя может вести только человек, который чувствует поддержку самой хозяйки. Может быть, она сама не признаваясь себе, а скорее даже не отдавая отчет, поощряет такое поведение. Может, любит, и поэтому, простила. Может, надеется, что что-то можно изменить. Так думала Лена.
На самом деле Алина не простила и уже не любила. Сейчас она даже не могла понять, как совсем недавно, могла думать, что любит этого чужого и даже не симпатичного ей человека.
А «несимпатичный человек» разливался соловьём перед её подругой. И самое странное было то, что Ленка вполне благосклонно внимала его трелям. Если бы Алина могла заглянуть, и узнать, какие мысли на этот счёт, посещают её подругу, она бы ужаснулась.
Устав от расшаркиваний Бориса и молчаливого удивления Ленки, Алина тихо выскользнула из комнаты: сходила на кухню, поставила в холодильник, принесённые подругой, молоко и варенье, посмотрела в окно, ничего интересного не увидела и отправилась в обратный путь. В коридоре задержалась у зеркала, оценила свой во всех отношениях бледный вид, причесалась, ещё постояла, но не найдя, чем себя занять, ушла в спальню. Присела на кровать, привалилась к подушке, подумала: «сейчас всех провожу и прилягу, сил совершенно нет, хочется лечь и расслабиться».
Выполнить задуманное, Алина не успела, потому что задремала. Открыла глаза, только когда услышала, что в комнату кто-то зашёл.
– Совсем плохо тебе? – с участием спросил Борис.
– Слабость, – пожаловалась Алина. Демонстрировать ему – эту самую «слабость» не хотелось, но и изображать что-то не было сил. – А где Лена?
– Домой уехала. Мы заглянули, ты спишь, ну она и уехала. Я сказал ей, что с тобой останусь и, чтобы она не волновалась.
– И что, я долго спала?
– Да нет, не больше часа.
– Даже не заметила, как уснула, – и повторила, – слабость…
– Ну, конечно, так сильно переболеть, – посочувствовал Борис, – сейчас станет тебе получше, и нужно поехать на недельку отдохнуть. Хочешь, поезжай ко мне в Сочи, там тебя встретят, отдохнёшь, погуляешь, а я дела закончу и прилечу к тебе через несколько дней.
Спорить,
