с огромным трудом, ибо даже обычное дыхание было пыткой для человека, чьи лёгкие в нескольких местах пробиты сломанными рёбрами. И, тем не менее, перед смертью командир корабля спешил оправдаться перед теми, чьи жизни он не уберёг. Превозмогая боль, он пытался что-то сказать про ошибку в навигации и технические проблемы с машиной. Но видеть его мучения было невыносимо, и Роберто осторожно коснувшись плеча пилота, остановил исповедь:
– Послушайте, сэр, никто не сомневается, что вы выполнили свой долг. Мы хотим знать, как настроить рацию и связаться со спасателями.
– Частота Сантьяго 11300… Мы должны находиться примерно в 250 километрах от посадочной полосы – с долгими паузами ответил пилот. Затем он стащил со своей головы телефоны радиосвязи и протянул их Роберто.
В наушниках было абсолютно тихо – бортовая радиостанция не работала.
Между тем пилоту становилось всё хуже, и он попросил принести из соседнего отсека его сумку.
– Что там?
– Пистолет.
Роберто отвёл взгляд от умоляющих о последней милости глаз пилота.
– Простите, но мы не можем этого сделать – поспешил ответить за всех Рой.
Они вышли из пилотской кабины и закрыли за собой металлическую дверь.
– А я бы позволил этому человеку самому себе помочь – неожиданно для всех жёстко заявил Чезе Чарруа. – В конце концов, у каждого должно быть право прекратить свою жизнь, если надежды больше нет. Посмотрите на небо. Облака висят на высоте не выше ста метров над землёй, и опять пошёл густой снег. Лётчик и так не доживёт до того момента, когда сюда смогут прибыть спасатели. Зачем мучиться, если есть возможность умереть быстро и достойно.
– Как ты можешь говорить такое?! – словно не узнавая друга, воскликнул Рой.
Все в их команде знали, что Чезе жёсткий парень, живущий по своим малопонятным для других принципам. В их компании богатых молодых людей из хороших семей Чарруа всегда был белой вороной, точнее «чёрным орлом». Так официально звучало имя Чезе в его родном племени Чарруа (все мужчины их племени носили такую фамилию). Невысокий и худой, горбоносый и смуглолицый, – обычно в странах Латинской Америки удел людей с такими грубыми смуглыми лицами крестьян и индейцев обслуживать обладателей более светлой кожи – потомков испанских и португальских колонизаторов.
Так что Чарруа был совсем другим. Уже на первом курсе он разительно отличался от своих шумных и легкомысленных товарищей: всегда собранный и серьёзный, с широкими скулами и узкими жёсткими глазами индейского воина. Отец Чезе был индейцем по происхождению. Долгие годы он проработал садовником в принадлежащем университету парке. За 25-летнюю беспорочную службу руководства элитного учебного заведения выделило для его сына бесплатную стипендию, чтобы парень смог первым в роду Чарруа выучиться на инженера.
Не меньше,
