смеется паренек. – Это учебное пособие.
– Отлично. Тогда я возьму его.
Но продавец шумно выдохнул и с досадой проговорил:
– К сожалению, книга на руках. Но я могу записать Вас следующей. Как только мы получим ее обратно – Вам сообщат.
Я недовольно морщусь.
– Долго ждать?
– Нет. Ее взяли позавчера всего на несколько дней.
Я облегченно выдыхаю:
– Замечательно. Тогда да, запишите – Анна Соколова.
Я продиктовала ему номер мобильного и домашнего телефонов, которые паренек вбил в память старенького компьютера, и вышла из той лавки с убеждением, что мне очень повезло.
Не могу сказать, что я поддерживала политику своего государства и во всем соглашалась с ней. Но свое мнение я держала при себе, смирившись с общей картиной происходящего, как и большинство. Если бы я вдруг решила пойти против правительства, то выглядела бы муравьем, который требует, чтобы великан относился к нему более снисходительно. Я говорю это вам к тому, чтобы вы поняли: я законопослушная гражданка, которая вовремя оплачивает счета и налоги. Я ни разу не была задержанной за что-либо, за мной не числилось никаких правонарушений. В общем, ко мне не за что было прицепиться. Так что сегодняшний день я считала обычным в своей жизни.
После книжной лавки я зашла в продуктовый, а потом вернулась в квартиру привычным маршрутом. На тот момент было около пяти часов после полудня. Я приготовила ужин, подкрепилась и стала разбирать новую партию книг. За этим делом время всегда летело стремительно. Помнится, я никогда не замечала, как пролетает очередной час. Когда я снова поднимаю глаза на настенные часы, то замечаю, что уже почти девять вечера. С глубоким стоном я откидываюсь на спинку дивана и оглядываю свою гостиную. Я одна, но в компании своих книг. В моменты, как сейчас, когда мне становится тоскливо, я пытаюсь представить в своей квартире сожителя. Это всегда действует безотказно – меня начинает трясти и подташнивать. Квартира для меня – священное место, целостность которого нарушит даже простое присутствие другого человека.
Вы должны понять одну вещь: когда я говорю, что в моей квартире не было никогда другого человека, – это не значит, что в моей квартире не раздавался писк дверного звонка или что я никогда не разговаривала с кем-то через порог и не открывала никому дверь. Безусловно, не это. Я открывала дверь тем, кто в нее звонил, но разговаривала только через порог. Грузчики, сантехники и специалисты коммунальных служб, – все это были исключения, которых приходилось впускать. Все-таки я была не до такой степени странной. Но уж точно никогда, никогда мою дверь не сносили с петель, как это сделали сегодня. Не пищал даже дверной звонок, первыми стали доноситься сильные удары в дверь, а после – треск.
Я тут же выглядываю в прихожую и успеваю заметить,
