еще полно таких мест, – отозвалась Маша. Она собирала цветы.
Надя остановилась и начала переодеваться. Когда она догнала Машеньку, настойчивый гудок автомобиля позвал их во второй раз.
Викентий Петрович уже сидел в кабине, Илья бродил у машины.
– Где вы запропастились? – спросил он.
– Не ворчи. Цветы тебе собирали. Держи. – Машенька сунула букет в руки Илье и полезла на машину.
Илья влез за ней, цветы он небрежно кинул на кабину.
– Нет в тебе чувства прекрасного, – сказала ему Машенька. – Я дома всегда покупаю живые цветы, пожалуй, это единственное, на что я никогда не жалею тратить деньги.
– Я тоже люблю цветы, – сказала Надя. – Очень люблю.
– Подумаешь, цветочки, лепесточки, – передразнил их Илья. – Вы посмотрите на горы. Вот где силища! Красота, факт!
На повороте ветер рванул с новой силой и цветы разбросало по кузову.
– Илья! – закричала Машенька. – Имей в виду! Я тебя заставлю собрать мне такой же букет.
– Сейчас или немного погодя? – невозмутимо осведомился Илья.
– Ты у меня поговоришь… – Машенька замолчала, потому что с Ильей спорить было бесполезно. Он сидел лицом к ветру и неотступно следил, как прямо на глазах приближались, вырастали горы, обретая все новые и новые причудливые и неповторимые формы.
Они походили то на египетские пирамиды, то на причудливые башни средневековых замков, то на гигантские вееры, раскинутые по горизонту. Каждый новый поворот дороги являл новую картину и только далекий снежный пик Белухи казался нарисованным на неподвижном фоне синего июньского неба.
В два часа остановились в проезжем селе у чайной. Чайная была небольшая, совсем не такая, как в фильме «Сказание о земле сибирской», но чистенькая и уютная. У стойки толпился проезжий люд, было много шоферов. Они переговаривались друг с другом, с буфетчицей, с официанткой, называли их по имени и чувствовалось, что они часто ездят по тракту и бывают здесь как у себя дома.
Обед заказывал Викентий Петрович. Взяли по борщу и по котлете с макаронами. От «стопочки» все отказались. Шофер сказал, что ему нельзя, Илья, что «не употребляет по одной». Викентий Петрович подумал было, но все же отказался, предварительно посмотрев почему-то на Машу и Надю. По каким-то неуловимым признакам Надя чувствовала, что и Викентий Петрович, и Маша, и Илья держатся здесь как будто бы всю жизнь только и делали, что обедали в чайных. Маша, с помощью рабочих, бесцеремонно сдвинула столы в один ряд, Инокентьев непринужденно сделал заказ сразу на всех, а Илья даже пошутил с официанткой, так же, как и проезжие шоферы, назвав по имени, хотя видел ее в первый раз.
За съеденный обед расплачивался Викентий Петрович и это тоже понравилось Наде. Хорошо было видеть, как складывается коллектив, с которым предстояло жить и работать. И законы коллективной жизни тоже нравились Наде.
Село с чайной осталось позади, как и ряд других селений – мелькнуло и исчезло. К вечеру горы обступили
