нет, а утром могли быть, – невозмутимо ответил майор. Вряд ли он сам верил в то, что неожиданно объявятся ценные свидетели, мечтающие помочь полиции, но его задача – представить объяснения от всех жителей улицы, а за их содержание он не отвечает. Ну, не видели люди ничего, что мы можем сделать?!
– Ладно, удачи! – «Американцы» снова пожали коллеге руку. – Будет что интересное – отзвонись.
– Ладно, – мрачно глянул Ивашин. – Вы будете заниматься?
– Скорей всего, – кивнул Васильев.
– С чего ты взял, что нас подпишут? – спросил Степанов товарища, когда они отошли в сторону.
– Ты ж видишь, что творится, – тот обвел рукой вокруг. – Не каждый день такие нападения. Не районщикам же его раскрывать…
– Ну, я думал, город займется. Или областной отдел разбоев и бандитизма…
Но прав оказался Васильев. К ним подбежал Бобров и скороговоркой выпалил:
– Давайте быстро – генерал зовет!
Козубов встретил их приветливо, поздоровался с каждым за руку. Генерал вообще был демократичным с подчиненными, а уголовному розыску, по старой памяти, откровенно симпатизировал.
– Занимайтесь этим делом, парни, – сказал он. – Больше мне доверить его некому. Коренев выработался, а молодежь еще не подросла. На кону восемьдесят миллионов государственных денег, сами понимаете, какой будет с меня спрос…
Генерал недавно вернулся из отпуска, и его холеное лицо было покрыто ровным, явно не черноморским загаром.
– А я с вас спрошу, да с ваших начальников, – Козубов показал на стоящих рядом и преданно поедающих его глазами Синеватого и Боброва. – Это вам ясно?
– Так точно, товарищ генерал! – за всех отрапортовал Синеватый. И повернулся к «Американцам»:
– Что стоите? Идите, работайте!
– Есть! – четко ответили те, только руки к шляпам не приложили – по нашим уставам не положено. Так же четко повернулись и отошли.
– Я знал, что без нас не обойдутся, – сказал Васильев. – Областники больше контролировать любят, и указания давать.
– Загар у генерала видел? – спросил Степанов. – Видно, в Турции отдыхал.
– Скорей, где-нибудь покруче, – уточнил напарник. – Хотя выезд-то нашему брату запретили…
– Кому запретили, а кому и нет, – буркнул Степанов, осматриваясь вокруг. – Смотри!
Он качнул головой в сторону.
– И что?
– Вон там голубятня.
– Так она ж далеко!
– Зато с нее все видно.
– Ну, что ж, пойдем, посмотрим.
«Американцы» пробились сквозь толпу зевак, обошли квартал и зашли на соседнюю улицу. Покосившийся дом с голубятней окружал довольно хлипкий забор с давно не крашенной калиткой и полустертой цифрой «7» посередине. Степанов нажал кнопку звонка. Во дворе залаяла собака.
– Кто? – раздался надтреснутый голос.
– Полиция, –
