ведь свойственно пытаться интерпретировать незнакомые предметы как знакомые. Ну ведь не может же такого быть, чтоб цельный дохтур да проффесор (с) мой текст за свой выдавал? Помотал я головой, отбросил от себя эту мысль, и опять – к тексту.
«В настоящее время, – потрясает профессор мыслью, – западная цивилизация, всеми средствами разрушая основы религии, потеряла в общении с исламским миром способность адекватно отвечать на проявления его экспансии в этой сфере. Государства Залива, и в первую очередь Саудовская Аравия, активно внедряют чуждую традиционному исламу идеологию ваххабизма».
Обнаружив и эту счастливую мысль на стр. 30 «Арабских хроник», я в очередной раз уверился в несовершенстве мира. Слава богу, нет у меня парейдолии. Находясь в здравом уме и твёрдой памяти, хочу сказать одно.
Милейший доктор наук Р. П.! У вас там ещё много таких моментов. Несправедливо получается, не находите? Вы в моё гуманитарное дело входите, а я в ваше техническое не вхожу! Эдак я не сегодня-завтра статейку про авиацию тисну вашими словами. Прямо необычайный прилив вдохновения чувствую порассуждать об этой отрасли! Это что же: у вас титулы на визитке не помещаются, а я так, дважды магистр; у вас – лавровый венок толщиной в руку, а у меня – одна веточка в лацкане, и вы моими словами свои титулы оправдываете? Коли была у вас надобность статью про арабов написать, так и обратились бы ко мне, я б не отказал. И денег бы даже не спросил. Главное ж – внимание.
А так больше делать не надо, профессор. А то я буду вынужден вас, как в канадском парламенте, назвать по имени. Несолидно же. Не к лицу и не по летам вам. При таком состоянии дел Архимед никогда не догонит черепаху, востоковеды никогда не нащупают фундаментальных подходов, а экономика – дна.
Арабистика как фатум. Когда я ещё рассылал эту книгу в разные издательства, из одного места мне пришёл ответ, что она слишком личная. Что ж, остаётся воспринять это как комплимент. Действительно, арабистика для меня – одновременно и профессия, и хобби, и многие эмиры, визири, муфтии и полевые командиры в процессе моих постоянных штудий стали для меня близкими и понятными персонажами, и я не считаю нужным скрывать свою позицию по каким-то процессам за безличными и бесполыми формулировками – так что с того? Ещё Данте Алигьери заметил, что отдельное место в аду приготовлено для тех, кто в поры жестоких испытаний и кризисов сохраняет нейтралитет. Я не занимаюсь подтасовками, я подаю факты как они есть, высказываю своё мнение и предлагаю читателю сформировать своё. И, конечно, мне приятно думать, что я вношу свой полновесный, необрезанный дирхем в популяризацию проблематики арабо-мусульманского мира.
Читатель, однако, нынче пошёл взыскательный. Этому способствует то, что теперь из каждого утюга слышны беспощадные комментарии и категоричные предсказания диванных стратегов (не служивших), востоковедов (без восточных языков) и, прости, Господи, журналистов (пишущих и говорящих с дикими ошибками), готовых обещать всё и каждому – лишь бы получить свою минуту славы
