три года после прежних событий в Москве.
Студенческая среда в дореволюционной России была одним из основных рассадников революционных настроений.
«По своему составу русское студенчество было всегда гораздо „демократичнее“, нежели в демократиях Западной Европы, – писал Ольденбург. – В университеты поступали тысячами представители несостоятельных кругов. Государство широко этому содействовало. Так, произведенное в 1899-1900 гг. обследование материального положения студенчества Московского университета, наиболее многолюдного и едва ли беднейшего по составу слушателей, показало, что на 4000 студентов здесь было около 2000 неимущих, которые освобождены от платы за учение, а около 1000 человек из них кроме того получает стипендию различного размера, всего в год на это тратилось около миллиона рублей.
В других университетах картина была примерно та же. Такой состав студенчества, с преобладанием „интеллигентного пролетариата“ (а то и полуинтеллигентного) отличался природной склонностью к радикальным течениям, и никакие внешние меры, вроде свидетельства о благонадежности или строгого надзора со стороны полиции, не изменили этого основного факта. Отсутствие легальных студенческих организаций только оставляло свободную почву для нелегальных, а развитое в учащейся молодежи естественное чувство товарищества создавало значительные затруднения для власти при борьбе с революционными элементами в университетах»[8].
8 февраля 1899 года в Санкт-Петербургском университете происходил торжественный акт, посвященный 80-летию учреждения. Ректор В. И. Сергеевич вывесил накануне объявление, в котором указал, что в былые годы после акта учащиеся учиняли беспорядки, врывались группами в рестораны, в театры и т. д., нередко в пьяном виде. Ректор писал, что такие поступки недопустимы и будут пресекаться полицией.
Дело в том, что в университете существовала уже устоявшаяся традиция в день основания вуза – 8 февраля – проводить шествия по Невскому проспекту с пением песен, которые, как правило, заканчивались столкновениями с полицией.
Студенты, понятное дело, восприняли это «воззвание» оскорбительным и провокационным. Во время акта учащиеся попросту освистали ректора, а потом покинули здание, отправившись на стихийную демонстрацию. Полиция преградила толпе путь к Биржевому и Дворцовому мосту, а также заблаговременно разрушила ледовые переправы через Неву, вследствие чего вся масса из сотен орущих студентов направилась по набережной к Николаевскому мосту. Когда на пути встретилась конная полиция, студенты забросали ее снежками, попав в лицо одному из офицеров. Тогда конники пошли в атаку и попросту разогнали толпу нагайками…
Это событие стало поводом для восстания. После сходки студенты заявили о прекращении занятий и выдвинули требования, в том числе о гарантии физической неприкосновенности. 11 февраля в университете началась «обструкция» на лекциях
