ленивых коров, а от озера идут, важно гогоча, крупные белые гуси. С поля, со стороны садов, двигаются вереницами женщины, донесся веселый смех. Многие едут на подводах, сидят на краях, свесив босые ноги.
Из домов за околицу выбегают подростки, молодые девушки, совсем редко – немолодые женщины. У всех в руках хворостины, им навстречу двигается, поднимая пыль, ленивое стадо, мычащее, помахивающее хвостами, овода и слепни пользуются последним моментом. Со смехом и веселыми криками разбирают скотину, отделяют, гонят домой. Иных коров, как я заметил, никто не встретил, эти дорогу знают и двигаются прямо домой, там толчок лобастой головой в калитку, а дальше знакомый хлев, тихий и защищенный.
На телегах везут бревна, пойманную рыбу, забитую дичь, какую-то рыжую землю, рыхлую и неприятную… ну да, это же руда для кузницы, все стягиваются в село перед приходом ночи, когда нужно запереть все двери, обезопасить заклятиями от нечисти, а для защиты от волков спустить с цепи здоровенных злющих псов.
По дороге встретили несметное стадо овец, за ними неторопливо брел разомлевший от зноя пастух с длинным кнутовищем на плече, что свисало со спины и чертило на пыльной дороге причудливый след.
– Смерд, – сказал я строго, – ответствуй господину, что лежит в том направлении? Мне не хотелось бы и вторую ночь провести под открытым небом!
Он поклонился, опасливо посмотрел на моего коня, зело велик и страшен.
– Ваша милость, впереди река, за ней два села, оба беднее, чем наше!.. А брод не напротив, а ниже…
– Что насчет города? Чтоб в наличие постоялый двор, гостиница?
– Есть, но туда вам, ваша милость, сегодня не добраться.
– Дорога плоха?
– Дорога терпима, но далековато… – Он еще раз посмотрел на Зайчика, измерил взглядом ширину его груди, сказал, колеблясь: – Хотя, если гнать до самого вечера, к заходу солнца успеете.
– А потом уже не пустят?
Он вздохнул, развел руками.
– На ночь ворота всегда заперты. Говорят, в степи снова появились Ночные Слуги.
Я насторожился.
– А это кто еще?
– Призраки, – объяснил он, – днем только тени, а ночью обретают плоть. У кого есть амулеты, те защищены, а люди с талисманами могут даже обратить их в слизь, но остальных Ночные Слуги просто лишают разума. Потому ворота ночью на запоре.
– Разумная мера, – согласился я. – Значит, надо спешить…
Пастух ахнул, побелел. Я быстро повернулся в седле. Перед нами возник, как будто появился из незримого вихря, пес с ягненком в пасти. Пастух не успел открыть рот для истошного вопля, как пес положил перед ним ягненка и благовоспитанно отступил. Ягненок попробовал встать, жалобно бекнул и упал пастуху на ступни.
Инстинктивно он подхватил ягненка на руки, в глазах ужас, побелел, с трудом оторвал взгляд от пса и перевел на меня.
– Ваша милость… – пролепетал
