занесло в ИЗО, сейчас забыл. Но мы быстренько вытряхнули из ящиков рисунки, папки, ластики, карандашики, нацепили ящики на спины и понеслись в коридор. Там разбились на две команды – по двое – и начали гоняться друг за другом, прижимать к стенам, биться боками. Стук стоял офигенный! Примчались завхоз, завуч, начали орать: «Что такое?! Прекратите безобразие!» Мы невинно отвечали: играем в черепашек, нам нужна разрядка после школьных занятий.
Отец после этой истории провел со мной беседу, сказал, что я разболтался, что школа у нас – для дебилов, сами не учимся, другим не даем. И что я забыл про свое здоровье: оно не блещет, бегать мне, как подорванному, нельзя.
Потом пошли разборки в кабинете директора, на классном часе, чуть что, сразу вспоминали про игру в черепашек. Мне надоело. И я решил перевестись в лицей. Сказал об этом отцу, он согласился.
12. Я ОБОЖАЮ НОРВЕГИЮ
В детстве я часто лежал в больнице, однажды целых три недели, кажется. Умирал там от скуки – полежу, посижу в палате, с парнями потреплюсь, поем, опять полежу, посижу… И так каждый день. Очень часто я выходил в коридор, там на столе валялись рваные книжки, журналы. Видно, все, кому не лень, тащили сюда свою макулатуру. И вот среди «Колобков» и «Алис в Стране чудес» я откопал большой глянцевый журнал. В нем все-все было о Норвегии. Очень классные фотки. Я целый вечер просидел в коридоре, разглядывая их. Я понял про Норвегию: там среди фьордов и лесов живут мирные добрые люди. Когда-нибудь я туда поеду. Если не разочаруюсь – останусь.
13. ЛЮБЛЮ СЫР
Бабушка и дед знают, что когда я заскакиваю к ним в гости, в холодильнике обязательно должен быть сыр. Я его ем с макаронами, чаем, потертым на яичницу, можно в салат бросить, с картошкой запечь. Короче, сыр – мой главный продукт.
Я попробовал уже десятки сыров, но вот Пармезан – нет. Это твердый сыр из Италии, дорогой. Бабушка не решается на него раскошелиться.
Тут по телику показали репортаж о сыре Пармезан. Он, оказывается, твердая валюта одного из итальянских банков. Чтобы сделать одну голову Пармезана, надо извести пятьсот литров молока. Сыроделы сдают сырные головы в хранилище банка, а им за это выделяют суммы на развитие производства, под три процента в год. Если через год-другой они не выкупают Пармезан у банка, банк просто продает его, и всё.
Я очень удивился, что хранилище время от времени грабят ловкие ребята. Их приманивают десятки тысяч голов Пармезана! В последний раз грабители прорыли подземный ход и утащили ночью пятьсот семьдесят голов сыра. Я прямо представил во всех подробностях эту картину: узкий сырой подземный туннель, по нему на карачках ползут воры, говорят шепотом, потом проникают в помещение, где крепкие стеллажи с сырными желтыми головами. Там ребята действуют отлаженно: один идет вдоль стеллажа, снимает очередной сыр и кидает второму подельнику, тот – третьему, по цепочке. А сыр я представляю бессловесным, бесчувственным существом, ему все равно, кто его кидает, кто его тащит-несет, кто его потом ножом стругает и жует… Короче, продать сворованные
