адвокат, уже по конверту понявший, что там внутри. – Вот может Ковтун, когда хочет…
Молодые – вдвоем – ножницами аккуратно обрезали край, вытащили стопку бумаг и впали в оцепенение. Здесь было все, включая приглашение получить под роспись ордер, полную техдокументацию на квартиру и даже ключ – обычный, серого металла, с двумя бородками, из тех, что новоселы меняют вместе с дверьми, едва заезжают.
И, конечно же, переезд исстрадавшихся инвесторов начал происходить немедленно, благо всех вещей – несколько клетчатых китайских сумок с барахлом да простейшая посуда. И простительно, что Николай все время бегал на лестницу покурить, а Лида не удержалась – всплакнула. Даже Лялечка по-своему осознала все значение происходящего и, еще не были упакованы все вещи, начала махать Артему ручкой:
– Дядя, пакя, пакя!
– Пока-пока, моя хорошая! Не забывай дядю. Приезжай в гости.
Артем улыбнулся, сделал Лялечке «козу», и она, пустив от удовольствия пузырики, заливисто засмеялась. И лишь когда вещи были собраны, наступила пауза, пожалуй, немного неловкая.
– Так. Соседи – белые медведи, – ликвидируя это состояние неловкости, взял инициативу Артем. – Собрались? Ну, вот теперь с огромным наслаждением и чувством глубокого удовлетворении я могу вам сказать: «Выселяйтесь!» Все на выход! А то, понимаешь, расселись тут в чужой квартире!
Он строго насупил брови и надул щеки, изображая грозного начальника, и Ляля с готовностью рассмеялась. Но вот ее родители так и топтались в прихожей. Наконец Николай неуверенно протянул руку:
– Прощайте, – подавил короткий вздох и произнес: – Спасибо вам, Артем Андреич. Вы нам не просто помогли. Мы столько скитались… вы даже не представляете… Да что там… – Он быстро и коротко стиснул руку адвоката и вышел из квартиры, на ходу буркнув: – Лид! Выходите.
Артем попытался напустить на себя равнодушно-разудалый вид, но получилось у него это не лучшим образом.
– Да не за что… Извините, если что не так! Бог вам в помощь!
Совесть
Проводив Губкиных, Павлов полистал календарь, взятый у Коробкова, и вдруг подумал, что занимается не тем делом. Собственная квартира – вот была настоящая проблема, а вовсе не естественная смерть старика. Адвокат отложил календарь, налил себе чаю, сел в глубокое кресло, но и после чашечки чая и четверти часа размышлений своей правоты не почувствовал. Червь сомнений уже не просто потихоньку точил изнутри адвоката; он его буквально пожирал!
– Доведи дело Коробкова до конца, – жужжал червячок.
– Какое дело? Оставь меня в покое, – отбивался Артем. – Пожилой человек отошел в мир иной, ну и пусть покоится с миром! А мне еще с наследством и собственными делами надо разобраться.
– А календарь? – не отступал червь. – О чем Коробков написал девятого мая? Не знаешь? То-то и оно!
– Мало ли, что старик писал в своем календаре.
