чего она?
Мите даже стало любопытно, что может сказать певец, если его вдруг опускают подобным образом на уровень плинтуса. Ясное дело, что в официальном контракте ни один уважающий себя продюсер не станет писать полную сумму гонорара артиста. Иначе придется самому добавлять за налоги и вычеты. Так все работают, включая тех же Ротмана, Фроста, Гарика. Основной расчет после «чеса». По факту. Продюсеру от пятидесяти до восьмидесяти процентов. В зависимости от класса певца. От десяти и ниже группе и административному звену. Если только они не живут за счет артиста. А то некоторые пытаются жрать в два горла и получать со всех: и с продюсера, и с устроителей, и с певца. Вот таким как раз ноги и ломают. Причем ломают такие, как Ванька Бессараб. Митя вспомнил громилу и поежился. Виктория же продолжала:
– Она явно растерялась. Но ничего не говорит. А у самой слезы в глазах стоят. И я не пойму, в чем дело. Наверное, какая-то ошибка. Поясни, Митя, а то я как дура себя чувствую.
– А почему вы решили, что ошибка? Нет никакой ошибки. В контракте что указано?
– Там написано триста. Я и дала столько. Но сама чувствую, что это какой-то подвох. Может, Иосиф прятал реальные гонорары?
«С ума сойти! Не прошло и трех дней…» – Митя закатил глаза. Медянская только-только догадалась о том, что известно каждому мальчишке уже на второй день работы в шоу-бизнесе. Но вслух добавил именно то, что мог сказать:
– Нет, ничего он не прятал. Просто на таких девочек такие расценки. Они и едут в поездку ради того, чтобы мир посмотреть и себя показать. Еще с них брать надо.
– Ну-ну. Разошелся. Они хоть молодые, но уже артисты. Многие из них гораздо толковее, чем ты.
Уже готовый к такому повороту, Фадеев мгновенно прикинулся обиженным:
– Ой, утешили, Виктория Станиславовна! Разве я заслужил такие слова?
И понятно, что сердце Медянской смягчилось.
– Ладно, не дуйся. Сам виноват, пропадаешь непонятно где. Сейчас мне вообще не до бизнеса. А они лезут со своими вопросами. Я и так без Иосифа – как без воздуха. Он же мне был больше чем муж. Он был как отец, хозяин, полубог! – Она тяжко вздохнула и вроде даже всхлипнула.
– Вы не обижайтесь тоже, Виктория, – вздохнул Митя, – я, что могу, сделаю. Но поймите, что здесь ни вам, ни мне одним не справиться. Слишком велика потеря… Иосиф Давыдович и впрямь был полубог…
Это, в общем, было правдой. Митя и впрямь туманно представлял себе свою судьбу в ближайшее время. Чаще всего она вырисовывалась в каких-то полууголовных тонах – между следователем Агушиным, операм которого он дал подписку о сотрудничестве, медиаолигархом Фростом, который наверняка заберет все спорные активы, и вдовой Медянской, абсолютно не способной удержать на плаву «Титаник», построенный гениальным Шлицем.
– Ой, ладно, Митя. Повздыхали и хватит. Все равно в эти сорок дней по правилам ничего нельзя делить. Подождем?
– Угу.
