за шею, в Волгу его макнули.
– Буль-буль, буль-буль! – кричит озорно Турянчик.
Буль-буль – пускает фашист пузыри. Трясется, как лист осиновый.
– Не бойся, не бойся, – сказал Носков. – Русский не бьет лежачего.
Сдали солдаты пленного в штаб.
Махнул на прощание фашисту Носков рукой.
– Буль-буль, – прощаясь, сказал Турянчик.
Мамаев курган
Лейтенант Чернышов – красавец. Брови дугой, как месяц. Кудри черны, как смоль.
14 сентября 1942 года. С новой силой фашисты идут в атаку. Семь дивизий штурмуют город. Три тысячи орудий ведут огонь. Пятьсот фашистских танков железной ползут лавиной.
Особенно кровопролитные бои идут за Мамаев курган. Мамаев курган – самая высокая точка в городе. Видно отсюда далеко-далеко. Видно и Волгу, и степи, и левый заволжский берег.
Уже несколько раз вершина кургана переходила из рук в руки. То теснят фашисты наших бойцов, то прорвутся к вершине наши. То держат вершину наши. То вновь у фашистов она в руках. Пять раз водил солдат в атаку лейтенант Чернышов. Брови дугой, как месяц. Кудри черны, как смоль.
Начинает Чернышов шестую атаку, а сам вспоминает первую.
Добежали тогда бойцы почти до вершины. Шли перебежками. Залегали. Пережидали страшный огонь противника.
Поднимались и снова бежали вперед.
– Вперед! Вперед! – до хрипоты, обезумев, очумев от боя, кричал лейтенант Чернышов.
Вновь залегли солдаты. Переждал лейтенант Чернышов и опять:
– Вперед!
Лежат солдаты, не поднимаются.
– Вперед! – кричит Чернышов. Схватил автомат, тронул дулом одного, второго. – Вперед!
Лежат солдаты.
Подкатила здесь к сердцу злость. Перекосилось лицо от крика.
Саблей сломались брови. Скулы корежат рот.
– Вперед! – кричит лейтенант Чернышов.
Лежат солдаты.
Вдруг объявился рядом с лейтенантом сержант Куценко.
– Они же мертвые, товарищ лейтенант, – тихо сказал Куценко.
Вздрогнул лейтенант Чернышов, глянул кругом, на курган, на солдат. Понял: солдаты мертвые. Живы только они вдвоем – он, Чернышов, и сержант Куценко. Отошли назад с высоты к своим.
Здесь, внизу у кургана, назначили Чернышова командовать новой группой. Снова в атаку ходил Чернышов. Вновь захлебнулась в крови атака. Не достигли они вершины ни в третий, ни в четвертый, ни в пятый раз.
Ночь наступила. Вся ночь в атаках. А когда забрезжил рассвет – страшно взглянуть кругом. Склоны кургана в солдатских трупах. Словно, устав в походе, прилегли на часок солдаты. Сыграй им побудку – сейчас проснутся.
Не проснутся уже солдаты. Сном непробудным спят.
– В атаку! – снова прошла команда.
Снова к вершине ведет Чернышов солдат. «Эх, силы бы свежей, силы!» Вдруг слышит – раскатом грома
