в глубоком поклоне, а Рамсес ХII, не дожидаясь свиты, прошел в дальние покои. Когда два военачальника оказались одни в дворцовых сенях, Нитагор сказал Патроклу:
– Я вижу, жрецы распоряжаются здесь, точно у себя дома… Ну и голова этот Херихор! Разбил нас в пух и прах, прежде чем мы успели рот раскрыть, и… не даст он корпуса наследнику!..
– Меня он так расхвалил, что я даже не решился ответить, – оправдывался Патрокл.
– Надо сказать, он не лишен дальновидности, хотя и не все говорит. Он знает, что при наследнике в корпус пролезут всякие барчуки, из тех, что берут с собой в поход певичек, и захватят все высшие должности. Старые офицеры станут бездельничать с досады, что их обходят чинами, а молодым щеголям некогда будет заниматься делом за весельем, и корпус развалится, не успев даже встретиться с врагом. О, Херихор мудрец!
– Только бы его мудрость не обошлась вам дороже, чем неопытность молодого наследника, – шепнул ему грек.
Через анфиладу покоев с множеством колонн и стенной росписью, где у каждой двери низко склонялись перед ним жрецы и дворцовые чиновники, фараон прошел к себе в кабинет. Это был двухэтажный зал со стенами из алебастра, на которых золотом и яркими красками были изображены наиболее знаменательные события царствования Рамсеса ХII: принесение дани населением Месопотамии, прием посольства царя бухтенского, триумфальное шествие бога Хонсу по стране Бухтен.
В этом зале находилась малахитовая статуя бога Гора[12] с птичьей головой, изукрашенная золотом и драгоценными каменьями, перед ней алтарь в виде усеченной пирамиды, царское оружие, роскошно отделанные кресла и скамьи, а также столики, уставленные безделушками.
При появлении фараона жрец воскурил благовония, а один из придворных доложил о приходе наследника престола, который вскоре вошел и низко поклонился отцу. На выразительном лице царевича заметно было лихорадочное волнение.
– Я рад, мой сын, – заговорил фараон, – что ты вернулся здоровым из трудного похода.
– Да живешь ты вечно и да наполнит слава твоих деяний оба мира! – ответил царевич.
– Только что, – продолжал фараон, – мои военные советники рассказали мне о твоем усердии и находчивости.
Лицо наследника вздрагивало и менялось, он то бледнел, то краснел. Он впился в отца широко раскрытыми глазами и слушал.
– Твои подвиги не останутся без награды. Ты получишь десять талантов, большую цепь и… два греческих полка, с которыми будешь проводить ученья.
Царевич остолбенел; однако минуту спустя спросил подавленным голосом:
– А корпус Менфи?…
– Через год мы повторим маневры, и если ты не сделаешь ни одной ошибки в командовании армией, то получишь корпус.
– Я знаю, это дело рук Херихора!.. – воскликнул наследник, едва сдерживая негодование.
Он оглянулся кругом и прибавил:
– Никогда я не могу побыть с тобой один,
Гор – древнейший бог солнца, считавшийся сыном Осириса и покровителем фараона; изображался в виде кобчика или человека с головой кобчика.
