евьев. Посреди гостиной овальный, покрытый скатертью, стол и вокруг него стулья. Впереди, у правой стены, широкая печь темного изразца, а возле нее кресло с высокой спинкой, мягкая скамеечка для ног и два пуфа. Дальше, в правом углу, угловой диванчик и круглый столик. Впереди, налево, несколько отступя от стены, диван. Около стеклянной двери пианино. По обеим сторонам двери в маленькую комнату по этажерке с безделушками из терракоты и майолики. В глубине второй комнаты диван, стол и несколько стульев. Над диваном портрет красивого старика в генеральском мундире. Над столом висячая лампа с колпаком молочного цвета. В гостиной повсюду букеты цветов: в вазах, стеклянных банках, а некоторые просто лежат на столах. Полы в комнатах устланы толстыми коврами. Утреннее освещение. Лучи солнца падают сквозь стеклянную дверь.
Фрекен Юлиане Тесман, добродушная дама лет шестидесяти пяти, одетая просто, но мило, в сором костюме для гулянья, в шляпке и с зонтиком в руках, входит из передней. За ней Берта, пожилая служанка простоватого и несколько деревенского вида, с букетом, обернутым в бумагу.
Фрекен Тесман (приостанавливается в дверях, прислушивается и говорит вполголоса). Похоже, что они еще не вставали.
Берта. Я же говорила, фрекен. Вы подумайте, пароход пришел поздно ночью! А потом!.. Господи, сколько молодой барыне пришлось распаковывать, прежде чем она улеглась.
Фрекен Тесман. Да, да, пусть себе отдохнут хорошенько… Но надо же освежить комнату к тому времени, когда они выйдут. (Подходит к стеклянной двери и широко распахивает ее.)
Берта (у стола, беспомощно вертит букет в руках). Ну, этого уж, право слово, и девать некуда. Сюда хоть, что ли, положу, фрекен. (Кладет букет на пианино.)
Фрекен Тесман. Ну вот, у тебя и новые господа, милая моя Берта!.. Видит бог, не легко было мне расстаться с тобой!
Берта (почти со слезами). А мне-то каково, фрекен! Что же мне-то сказать! Ведь сколько лет прослужила я вам с сестрицей!
Фрекен Тесман. Что же делать… надо покориться. Берта! Ты теперь нужна Йоргену в доме… необходима. Ты ведь привыкла ходить за ним… с самого его детства.
Берта. Так-то так, да уж очень мне жаль больную нашу! Бедняжка совсем как дитя малое. А тут вдруг новая прислуга! Никогда не выучиться ей ходить как следует за больным человеком.
Фрекен Тесман. Ну, ничего, я постараюсь приучить ее. К тому же все главное я возьму на себя, понимаешь? Нет, насчет моей бедной больной сестры тебе нечего беспокоиться, милая Берта.
Берта. Кабы только одно это, фрекен! А то я ужасно боюсь еще не угодить молодой барыне.
Фрекен Тесман. Ну что же… сначала, пожалуй, может статься, что…
Берта. Уж очень она с виду важная.
Фрекен Тесман. Еще бы… дочь генерала Габлера. Ведь к какой жизни привыкла она при отце! Помнишь, как она, бывало, каталась с ним верхом? В длинной черной амазонке? И с перышком на шляпе?
Берта. Как же, как же! Вот уж не думала я тогда, не гадала, что из нее с нашим кандидатом выйдет парочка!
Фрекен Тесман. И я тоже не думала… Да, вот что, Берта, пока я не забыла, не называй больше Йоргена кандидатом. Он теперь уж доктор.
Берта. Да, да, молодая барыня тоже об этом толковала вчера ночью… как только они в двери вошли. А это верно?
Фрекен Тесман. Конечно. Ты представь себе, Берта, его сделали доктором там, за границей. Во время их поездки, понимаешь? Я сама ровно ничего на знала, да Йорген рассказал мне об этом вчера на пристани.
Берта. Что же, конечно… он мог стать чем угодно. Такой ученый! Только не думала я, что он тоже захочет людей лечить.
Фрекен Тесман. Да ведь он совсем не такой доктор. (Многозначительно кивает головой.) Впрочем, скоро, пожалуй, придется тебе величать его и еще поважнее!
Берта. Да неужто? Как же это?
Фрекен Тесман (с улыбкой). Гм… да, знала бы ты только! (Растроганно.) О, боже мой! Видел бы покойный Йокум из своей могилы… что вышло из его мальчугана! (Осматривается.) Однако зачем это ты сняла чехлы с мебели?
Берта. Так барыня велела… Терпеть, говорит, не могу чехлов на креслах.
Фрекен Тесман. Что же… разве они и по будням будут сидеть тут?
Берта. Похоже, что так. То есть барыня, собственно. Сам-то доктор ничего не говорил.
В задней комнате справа показывается, напевая, Йорген Тесман с пустым раскрытым чемоданом в руках. Он среднего роста, очень моложавый на вид человек лет тридцати трех, несколько полный. Лицо круглое, открытое,
