Шуман не исключал, что в панике Макс оставит их в трамвае или метро. Лучше положить папку в портфель, рядом с книгой Гитлера, и ликвидировать потом.
– Теперь расскажи мне о нем, – потребовал Шуман, подавшись вперед. – Все, что тебе известно.
Макс рассказал. Рейнхард Эрнст сохранил военные дух и дисциплину, хотя давно уволился со службы. Встает рано, работает допоздна, и так по шесть-семь дней в неделю. Он регулярно делает зарядку и отлично стреляет. С собой часто носит автоматический пистолет. Работает в рейхсканцелярии на Вильгельмштрассе, куда ежедневно ездит один, лишь изредка с охраной. Водит «мерседес-кабриолет».
Пол обдумал услышанное.
– Он каждый день в этой канцелярии?
– Как правило, да. Хотя порой ездит на судостроительные верфи, а в последнее время и на заводы Круппа.
– Кто такой Крупп?
– На заводах его семьи производят оружие и бронетехнику.
– Когда мой знакомый ездит в канцелярию, где он ставит машину?
– Не знаю, я там не бывал.
– Можешь выяснить, где он будет в ближайшие несколько дней? Когда на работу поедет?
– Постараюсь… – Макс замолчал. – Не знаю, стоит ли… – И снова осекся.
– Что? – вскинулся Пол.
– Мне и о личной жизни полковника кое-что известно. Про его жену, невестку, внука. Об этом вам рассказывать? Или лучше не надо?
Касание льда…
– Надо, – ответил Пол. – Расскажи мне все.
Не жалея мотора маленькой «ДКВ», сотрудники крипо мчались к ресторану «Летний сад» на Розенталерштрассе.
– Герр инспектор, можно вопрос? – спросил Конрад Янссен.
– Какой?
– Инспектор Краусс надеется, что убийца – иностранец, а у нас есть доказательство, что наш подозреваемый – иностранец. Почему вы не сказали ему об этом?
– Прежде всего, наше доказательство лишь предполагает, что подозреваемый может быть иностранцем. Без особой убедительности. Мы просто выяснили, что тот человек говорил с акцентом и свистел, подзывая такси.
– Да, герр инспектор, но не стоило ли об этом рассказать? Возможности гестапо нам пригодились бы.
На жаре грузный Коль тяжело дышал и обливался потом. Он любил лето за шанс отдохнуть с семьей в Тиргартене или луна-парке, за пикники на озере Ванзее и на реке Хафель, но погода ему больше подходила осенняя.
Инспектор вытер пот со лба и ответил:
– Нет, Янссен, нам не следовало ни упоминать подозреваемого, ни просить помощи гестапо. Почему? Во-первых, потому, что с тех пор, как месяц назад их объединили, СС и гестапо из кожи вон лезут, чтобы лишить крипо независимости. Нам ее нужно сохранить во что бы то ни стало, а это значит, вести расследования самостоятельно. Во-вторых и в главных, «возможности» гестапо – это зачастую аресты всех, на кого падает хоть малейшее подозрение. Зачастую это аресты совершенно невинных, просто потому, что так удобно.
