который разрушает храмы богов и склоняет людей к той появившейся недавно волшебной вере, которую римские цари повелели истребить?
Святой апостол Андрей отвечал:
– Римские цари не познали того, что Сын Божий, снизойдя на землю ради спасения рода человеческого, с ясностью показал, что эти идолы не только не боги, но они нечистые бесы, враждебные человеческому роду, которые научают людей прогневлять Бога и отвращать Его от себя, чтобы Он не слышал их. Когда же Бог, прогневавшись, отвратится от людей, тогда бесы пленяют их в порабощение себе и до тех пор обольщают их, пока души их не выйдут из тела обнажёнными[2], не имея с собою ничего другого, кроме грехов своих.
Егеат сказал:
– Когда ваш Иисус проповедовал эти бабьи и пустые слова, иудеи пригвоздили Его ко Кресту.
Андрей отвечал:
– О, если бы ты захотел познать Таинство Креста: как Создатель человеческого рода по Своей любви к нам добровольно претерпел страдания на Кресте, потому что Он и о времени Своих страданий знал, и о тридневном Своем Воскресении пророчествовал, и, сидя с нами на последней Вечере, возвестил о Своём предателе, говоря о будущем как о прошедшем, и добровольно пошёл на то место, на котором имел быть предан в руки иудеев.
– Удивляюсь тебе, – возразил Егеат, – что ты, будучи человеком мудрым, последуешь за Тем, Кого исповедуешь распятым на Кресте – всё равно каким образом: добровольно или невольно[3].
Апостол отвечал:
– Велико таинство креста, – и если ты хочешь слышать, я скажу тебе.
– Это не таинство, но казнь злодеев, – возразил Егеат.
Святой Андрей отвечал:
– Эта казнь – тайна человеческого обновления, только благоволи терпеливо выслушать меня.
– Выслушаю тебя терпеливо, – сказал судья, – но если ты не сделаешь того, что я приказываю, то понесёшь на себе ту же тайну креста[4].
Апостол на это отвечал:
– Если бы я боялся крестной казни, то никогда не славил бы креста.
Егеат сказал:
– Как ты хвалишь крест по безумию своему, так не боишься смерти – по дерзости.
Апостол отвечал:
– Не боюсь смерти не по дерзости, но по вере, ибо честна смерть преподобных, для грешников же смерть люта. Я хочу, чтобы ты выслушал, что я скажу о тайне креста, и, познав истину, уверовал; уверовав же, обрёл свою душу.
Егеат сказал:
– Обретают то, что погибло. Неужели моя душа погибла, что ты велишь обрести её верою, не знаю, какою?
Святой Андрей отвечал:
– Это то, чему ты мог бы научиться от меня; я покажу тебе, в чём погибель человеческих душ, чтобы ты мог познать спасение их, совершившееся чрез крест. Первый человек ввёл смерть чрез древо преступления[5], и нужно было для человеческого рода,
То есть не имеющими за собой добрых дел.
Казнь чрез распятие считалась самою позорною; ей подвергались только рабы и вообще самые презренные и преступные люди.
То есть будешь распят.
Разумеется древо познания добра и зла (см. Быт. 2, 16–17); называется оно так потому, что, вкусив от запрещённых Богом плодов этого дерева, человек совершил преступление.
