«Романтика, 21».
Часть первая
Общая
Москва
Москва – великий град,
Столица и глава России,
Ты – третий Рим, или Царьград,
Я описать тебя бессилен.
Уже давно сбежала ты
С семи холмов первоначальных,
Где Кремль, соборы и дворцы,
Где русский дух неисчерпаем!
Ты многих видела, Москва!
Ведь пировал здесь Долгорукий,
Царь Грозный, Петр, Пушкин, Ленин,
Под звуки быстрые мазурки
На балах танцевал Онегин…
Всех перечислю я едва.
Царей к престолу ты вела…
Хранятся прочные архивы
В кремлевских стенах, в Грановитой
Палате и в колоколах.
Не сбились Спасские часы
Перед лицом Армад, их строем!
Была ты городом-героем,
Ключом к спасению России!
Поныне строишься ты вширь!
Разбила в парковых экспромтах,
В развязках прямо к небоскребам
Ты свой невероятный мир.
Москва, Москва, моя любимая столица,
России первый град священный,
Ты и истории страница,
И город лучший современный.
Ты сквозь атаки темных лет
Как мост по времени простерлась,
Москва, даю тебе обет —
Тебя любить, хранить и помнить.
На набережной
Беззаботно стою на набережной
У вздремнувшей Москва – реки,
Стая уток, весьма вальяжная,
Ловит солнечные блики́.
Заплескав их волнами, катеры,
Уплывают за дальний мост,
И студенческая alma-mater
Ловит шпилем сплетенья звезд.
Времена настают хорошие,
Этот день ни на что не похож,
Только ходит вокруг заросшая
Эталонная молодежь!
Проходящая мимо парочка
В поцелуе зависла вдруг,
Улетает цветная бабочка
С чьих-то ласковых детских рук.
Вдалеке на зеленой лавочке
Лист газеты откинул вниз
То ли чей-то богатый папочка
То ли просто чудной эскиз.
Воздух мая темнеет сахарно,
А я встану на грунт пылить.
Унесенные змеем планерным
Вихри неба готовы взвыть!
Камень, брошенный к солнцу, вни́з летит
И взрывает речную гладь!
Отраженье берез не вырядит,
Но в глазах начинает таять…
Это Жизнь, без концов зависшая,
Над просторами в виражах,
Это музыка, остановившая
Беспощадный секундный шаг!
Пейзажи-портреты
Дорога пыльная дышать мне не давала,
И солнце, сквозь стекло, прогрело волоса,
Москва не двигалась и выхлопью плевала
Особенно вторая полоса.
Автобус, пассажирами не полон,
Растягивался в свой комбинезон.
Рабочий, в шапочке, задумчив, полусонный
Опять ровняет городской газон.
Теснеются глумливые портреты,
На перекрестках посреди болот.
На
