рассмеялся, увидев, как меняется лицо друга.
– Здорова, не ждал, да? – откликаюсь я.
– Ага.
– Привет, – сказала Вероника, улыбнувшись уголками губ.
– Зайдём в дом? – тут же предложил он.
Мы неспешно вступили на территорию участка-сада, одноклассник всё понял и немного рассказал об окружающем нас буйстве зелени. Вскоре вошли в двухэтажный дом и наконец прояснился усиливающийся запах грибов – я чуть не снёс головой несколько, к первичному страху, а потом удивлению, дом семьи Волох зарос грибами, не то, чтобы совсем, но часто. Я ошалело разглядывал разнообразие, трогал особо красивые или большие экземпляры.
– Зачем вам столько грибов? – спрашивает Вероника.
– Ну, – отозвался Сапа, – теперь это стало семейным делом. Почти все лучшие рестораны Ружияра берут у нас овощи, фрукты, зелень и грибы.
– А раньше что? – продолжает интересоваться девушка.
– Приходилось уживаться с таким многообразием в доме, что вовсе не круто, – ответил, рассмеявшись, Сапа.
Вскоре традиция гостеприимства усадила нас за стол, а со второго этажа спустились родители одноклассника. Меня с самого вступления под сень дома обуяло спокойствие и умиротворение, ну, вроде на лужайку под дубком прилёг, в приятный весенний день. Мы легко начинаем общение и знакомство, обсуждая то буйство зелени, то Бастион, на столе быстро оказалось многообразие свежих продуктов, несколько салатов и овощных горячих блюд. Сама кухня – тот ещё экземпляр, но не в броском современном гарнитуре и даже не в декоративной штукатурке, – тут грибочки, там грибище, за полками укроп, сбоку петрушка – кругом разносад. Отделка была лишь подобрана под эту изюмину.
Весёлый вечер кончился лишь с приходом темноты, и семья Волох вышла нас проводить, таких раскрасневшихся и уникально-сытых. Лёгкое и теряющееся за листвой освещение двора, плавно переходит в уличное, а транспорт Вероники направляет нас габаритными огнями. Немного смутило, когда родители Сапы поклонились, но слова прощания сказаны и я с председателем сажусь в машину.
Вновь роскошный мир салона сомкнул крылья и внешние звуки утихли, сегодня увидено столько необычного, что даже не знаю с какого края обдумывать, ещё и Вероника перевела освещение салона в приглушенное, поэтому вопросы утихли сами собой. Мост через реку, прекрасная сверкающая громада Ружияра всё больше рассеивает внимание, лёгкая сонливость и покачивание лимузина, веки сами-собой смыкаются. Сон мягко и вкрадчиво укрывает сознание.
– Матус, – позвал приятный голос. – Матус.
Я всю жизнь просыпаюсь довольно хорошо, с видом родной комнаты или дома, иногда дедушкиного с бабушкой и вот сейчас понимаю, что до сего момента не знал всей полноты счастья. Перед глазами Вероника, на расстоянии руки, её волосы стекают по плечам красивым, волнующим покрывалом, глаза в неясном освещении тёмные, обсидиановые, некая ночная томность скользит в чертах девушки. Обрываю
