Пощелкивала шестерня, взводя механизм эвфитона в боевое положение.
Шум среди торчащих из воды деревьев нарастал. Вор дернул за штаны фуа:
– Садись! Нам маяк не нужен.
Когда водяной вихрь стал видимым, сотнику уже удалось сбить подобие строя. В пешем строю никто из бойцов ни морским ящерам, ни болотным гадам еще не противостоял. Защиты из бортов корабля здесь не существовало. Все, что могли сделать солдаты, – это лишь выставить двойную линию копейщиков и прикрыть ею стрелков.
Змей двигался поразительно быстро. Собственно, не змей – водяной бурун, рассекающий жирные воды болота. Глаз едва успевал разглядеть извивы длинного тела. Тварь лишь чуть высунула из воды голову и атаковала. Часть стрелков даже не успели выстрелить. Строй мгновенно разлетелся. Несчастный, оказавшийся на острие удара, высоко взлетел в воздух и, размахивая руками, отлетел далеко в сторону. Кипели вода и грязь. Разлетались и разбегались люди. Твердые как сталь кольца змеиного тела сшибали с ног, пасть рвала руки и ноги.
– Офигительно, – пролепетал Квазимодо. Эвфитон был готов к стрельбе, но стрелять было некуда. Вор ничего не видел, кроме фонтанов воды, вопящих людей и мелькающей между ними черно-зеленой шкуры безжалостного гада.
Люди падали, вскакивали, разбегались. Ни о какой обороне уже не могло быть и речи – даже полноценный щитоносный строй латников не удержал бы это взбешенное живое копье. Тем более в вязкой предательской грязи.
Люди удирали в разные стороны. Змей скользил между ними, наслаждаясь местью. Пасть распахнулась, почти нежно подхватив одного из воинов. Солдат, визжа, ткнул мечом в морду. Змей коротко мотнул головой, привычно ломая жертве позвоночник. Принялся заглатывать.
В эту короткую паузу Квазимодо выстрелил. Эвфитон бил резко, но все-таки недостаточно, чтобы поймать неуловимо быструю цель. Стрела просвистела мимо головы гада. Вор вместе с фуа едва удержали на корне дернувшуюся станину лафета.
Не обращая внимания на крики и вопли бегущих людей, змей захватил в объятия одного из моряков. Захрустели ребра. Жертва едва успела закричать. Петли змеиного тела захватили уже следующую добычу.
Квазимодо успел взвести орудие. Стрела с кованым четырехгранным наконечником ждала. Но стрелять было некуда. Змей ворочался в воде, почти невидимый. На линии стрельбы мелькали человеческие силуэты.
Неожиданно тварь вскинулась, отбрасывая раздавленные трупы людей. В узорную черно-зеленую шкуру впилась длинная стрела. Стрелял один из «серых» – только у них двоих в отряде были луки. Змей рванулся к наглецу. «Серый» исчез в водовороте. Щелчков арбалетов в воплях и плеске воды слышно не было, но по врагу стреляли уже с нескольких сторон. Зверь в секундном недоумении поднял голову.
Квазимодо, затаив дыхание, дернул рычаг. Орудие подпрыгнуло, покосилось на неровном корне. Стрела с гудением прошла над водой, угодила между кольцами змеиного туловища, прорезав, хотя и не слишком опасно, сразу два витка. Змей с оглушительным шипением вознесся над водой, высоко вздымая голову, желая увидеть, что его так больно ранило.
Вор торопливо защелкал воротом,
