двоечники, прогульщики, сачки и халявщики! – донесся с веранды жизнерадостный Ксюшкин голос. – Всех уволю без права переписки! Бульон почти выкипел. Буксир стащил со стола колбасу, цыплята доедают печенье. Теть Надь! Я ванну сполоснула, вам погорячей наливать?
Тетя Надя смотрела через плечо Алексея, и лицо ее светлело, глаза улыбались, руки успокаивались. Алексей сидел ссутулившись, обхватив себя за плечи, и боялся оглянуться. Его заживо сжирало огромное, острое, непереносимое чувство вины. Ни разу в жизни он не испытывал ничего похожего.
– Не дрейфь, Лешик, – тихо буркнула тетя Надя, быстро глянув на него. Потом поднялась и пошла к веранде. – Ксюш! Теперь Леший в ванну полезет, он сильно грязный. А я потом, под душиком. Щас мы с тобой пока фрак ему придумаем…
Алексей стоял под холодным душем до тех пор, пока его коричневая кожа не приобрела фиолетовый оттенок. Мудрая тетка Надька, добрая тетка Надька – загнала его в ванную, чтобы не оставлять перед Ксюшкиным взглядом сразу. Ему нужно было время, чтобы хоть чуточку прийти в себя. И под ледяным душем он постепенно пришел в себя. Не считая того, что он уже никогда не будет собой прежним.
Алексей растерся жестким, как терка, полотенцем, натянул за неимением банного халата белые слаксы и вышел из ванны, с интересом прислушиваясь к голосам, доносящимся с веранды.
– Да что ты, – убедительно ворковал голос тетки Надьки. – Такой хороший костюм, солидный. Дорогой, видать.
– Ни в коем случае, – категорично возражала Ксюшка. – В сером костюме будет Марк.
– Откуда ты знаешь? – начала тетя Надя, чихнула и засмеялась. – Правда… В чем же Маркуше еще и быть. Что ж теперь, Лешику голому идти, что ли?
– Я согласен, – сказал Алексей, выходя на веранду, где уже громоздилась огромная раскладная гладильная доска, а на плетеном кресле горой лежал его незамысловатый гардеробчик.
– Ну, еще бы, – с легкой ехидцей пропела тетя Надя. – Такому красавцу – и одеваться!
– Правда, – подтвердила Ксюшка, улыбаясь Алексею и откровенно разглядывая его с ног до головы. Вдруг она хлопнула себя ладонью по лбу и обрадовано ахнула: – Все, придумала! Снимай штаны.
– Зачем? – удивился Алексей. – Не, я, конечно, согласен и голым пойти, но до вечера еще время есть. Может, я пока в штанах побуду?
– Снимай, снимай! – Ксюшка уже деловито суетилась, вытягивая на веранду хвост удлинителя и включая утюг. – Ты в этих штанах в кабак пойдешь. И в коричневом пиджаке. Жаль, бежевой рубашки нет. Ну, ничего, можно и в белой.
– Я в коричневом пиджаке по грибы хожу, – сообщил Алексей неуверенно.
– Ничего, разок в ресторан сходишь, грибы не обидятся… – Ксюшка копалась в его шмотках на кресле, и Алексей поймал себя на том, что это ему приятно. Интересно. Сколько он себя помнил, он терпеть не мог, когда трогают его вещи.
– А ведь и бежевая рубашечка есть, – неожиданно сказала тетя Надя. –
