дома, несколько смущенно оглядел себя в большом мутном зеркале ободранного шифоньера и вышел из дому.
Океана ждала его на веранде, сидя в окружении полусонного Буксира, суматошных цыплят и жадно следящей за ними кошки, и рассказывала всей этой живности о преимуществах мирного сосуществования. Услышав его шаги, она вскочила, подхватила со ступенек пустое ведро и нетерпеливо сказала:
– Ну, сколько ждать можно? Солнца совсем мало осталось, так и не позагораем как следует!
Обернулась к нему, скользнула взглядом по его фигуре и откровенно восхищенно ахнула:
– Какой вы красивый, просто необыкновенно! Можно, я потрогаю? – не ожидая ответа, она шагнула к нему и вдруг приложила к его груди маленькую прохладную ладошку.
Алексей быстро перехватил ее руку, закрыл глаза и стиснул зубы, чувствуя, что сейчас он заплачет, или засмеется, или сгребет чужую невесту в охапку и унесет ее далеко-далеко… в свой дом на берегу Ленты. И если Марк или кто-нибудь еще придет, чтобы отобрать ее у него, он встанет на пороге с отцовским ружьем…
– Я, наверное, никогда так не загорю, – завистливо сказала Оксана. – И Марк не разрешает. Говорит, загар вреден для здоровья.
Алексей с трудом разжал пальцы, выпуская ее руку, и открыл глаза, медленно возвращаясь к действительности. Оксана стояла перед ним, помахивая пустым ведром в одной руке, а другую поднеся близко к левому плечу, и сравнивала цвет кожи. Вздохнула, разочарованно щелкнула языком и подняла на него безмятежные медовые глаза:
– Ну, ладно, что ж теперь… Пойдем, да?
И вдруг запнулась, встретившись с ним взглядом, застыла, не отрываясь от его напряженных, горячих, серьезных глаз… Нахмурилась, отвернулась и пошла по ступенькам веранды вниз, в теть Надин сад-огород, в свое царство, в свои дриадские владения.
Пусть не сейчас, пусть даже не скоро… Ничего, он подождет. Господи, какой она еще ребенок… Он будет ждать столько, сколько нужно. И дождется. И пусть он сдохнет через две секунды вот на этом самом месте, если позволит кому-нибудь подойти к ней с той же целью ближе, чем на выстрел из старого отцовского ружья.
Глава 3
Оксана сунула дискету в пакет и выключила компьютер. В понедельник мальчики из отдела рекламы распечатают ее дипломную работу, а во вторник она ее отнесет. Защита в пятницу, так что возвращать «на доработку», надо полагать, не будут. Вот как она все хорошо рассчитала. А если что – придумает еще десяток страниц, что ей, жалко, что ли. И перегонит все другим шрифтом и другим форматом. Чтобы пачка листов была раза в два толще. Фигушки кто осилит дочитать до середины. Ничего, все защищаются, и она защитится. Страшновато вообще-то. Надо было послушаться Марка и сделать как все: настричь кусков из литературы-макулатуры, слепить все это под проходным названием, а в конце – список первоисточников страниц на двадцать. Но самолюбие заело. И-е-е-эх, дура ты, Ксюха. Не считая того, что ужасно умная. «Не считая того» – кто так говорит?
