и я все пытаюсь довести это до твоего сознания. Излагаю кратко: что скажут люди, когда увидят тебя здесь?
– Никто меня здесь не увидит.
– Ты так думаешь? А Бринкли?
– Это еще кто такой?
– Мой слуга.
– Бывший?
Тьфу, до чего же тупа.
– Нынешний. Завтра в девять утра он принесет мне чай.
– И ты его с удовольствием выпьешь.
– Он принесет чай сюда, в эту комнату. Подойдет к кровати и поставит на столик.
– Это еще зачем?
– Чтобы мне было удобнее взять чашку и пить.
– А, то есть он чай поставит на столик. А ты сказал, что он поставит на столик кровать.
– Никогда я такой глупости не говорил.
– Говорил. Именно так и сказал.
Нет, надо ее как-то урезонить.
– Детка, ну где твой здравый смысл? Бринкли не жонглер, он просто вышколенный камердинер и никогда не осмелится ставить кровати на столы. Да и зачем их вообще ставить? Ему и в голову такое не придет. Он…
Но она не дала мне исчерпать все мои доводы.
– Постой. Ты мне уши прожужжал про этого самого Бринкли, а на самом деле никакого Бринкли нет.
– Еще как есть. И в девять утра он войдет в эту комнату, увидит тебя, и разразится скандал, который потрясет основы общества.
– Я хотела сказать, его в доме нет.
– Как это нет? Есть.
– Ну, тогда, значит, он глухой. Я устроила такой шум, когда влезала в дом, что перебудила бы сотню камердинеров. Не говорю уж о том, что разбила окно со двора…
– Ты разбила окно со двора?
– А что мне оставалось, иначе я не попала бы в дом. Окно на первом этаже, там вроде бы спальня.
– Ах ты черт, это как раз комната Бринкли.
– Какая разница, его все равно там не было.
– Как это не было? Я отпустил его на вечер, а не на всю ночь.
– Берти, я все поняла. Он загулял и еще долго не вернется. Один папин лакей преподнес нам точно такой же сюрприз. Ему дали свободный вечер, он ушел из нашей нью-йоркской квартиры на Шестьдесят седьмой улице четвертого апреля в велюровом котелке, серых перчатках и клетчатом костюме, и только десятого апреля мы получили от него телеграмму из Портленда, штат Орегон, он сообщал, что проспал и скоро будет. Вот и с твоим Бринкли случилось что-то в этом духе.
Должен признаться, от этого предположения мне сильно полегчало.
– Будем надеяться, – сказал я. – Если он и в самом деле задумал утопить свое горе в вине, ему понадобится не одна неделя.
– Вот видишь, а ты устроил столько шума из ничего. Я всегда говорила…
Но я не удостоился чести узнать, что она всегда говорила, потому что она вдруг громко взвизгнула.
Кто-то барабанил в парадную дверь.
Глава 8. Полиция бдит
Мы уставились друг на друга в немом изумлении, но, естественно, не на пустынных брегах Тихого
