я все обдумал и пришел к заключению, что мы оба погорячились. Забудем прошлое. Вы можете остаться.
– Вы очень добры, сэр, но… вы по-прежнему намереваетесь продолжать занятия на этом инструменте?
Я превратился в глыбу льда.
– Да, Дживс, намереваюсь.
– В таком случае, сэр, боюсь, я…
С меня довольно. Я надменно кивнул:
– Очень хорошо, Дживс. Это все. Я, разумеется, дам вам наилучшую рекомендацию.
– Благодарю вас, сэр, она не потребуется. Нынче после обеда я поступил на службу к лорду Чаффнелу.
Я вздрогнул.
– Стало быть, сегодня днем Чаффи прокрался ко мне в квартиру и похитил вас?
– Да, сэр. Через неделю я уезжаю с ним в Чаффнел-Риджис.
– Ах вот как, через неделю. Если вас интересует, могу сообщить, что лично я отбываю в Чаффнел-Риджис завтра.
– В самом деле, сэр?
– Да. Я снял там коттедж. Что ж, Дживс, встретимся под Филиппами?
– Да, сэр.
– Или там говорится о каком-то другом месте?
– Нет, сэр, именно о Филиппах.
– Благодарю вас, Дживс.
– Благодарю вас, сэр.
Такова цепь событий, приведших Бертрама Вустера утром пятнадцатого июля к порогу коттеджа «Среди дюн», где он любовался морским пейзажем сквозь ароматный дым задумчивой сигареты.
Глава 3. Встреча с похороненным прошлым
Признаюсь вам, чем дольше я живу, тем яснее понимаю, что главное в жизни – это твердо знать, чего ты хочешь, и не позволять сбить себя с толку тем, кому кажется, будто они знают лучше. Когда я объявил в «Трутнях» в свой последний день в столице, что удаляюсь на неопределенное время в уединенную глушь, почти все уговаривали меня чуть не со слезами на глазах ни в коем случае не совершать такой вопиющей глупости. Помрешь со скуки, в один голос твердили они.
Но я поступил по-своему, живу здесь уже пятый день, радуюсь жизни и ни о чем не жалею. Солнце сияет. Небо синее некуда. Кажется, что Лондон невесть как далеко, да он и в самом деле далеко. Я ничуть не погрешу против истины, если признаюсь, что в душе царят мир и покой.
Когда я о чем-то рассказываю, я вечно сомневаюсь, что именно из антуража надо описывать, а что нет. Я советовался кое с кем из моей знакомой пишущей братии, так их мнения расходятся. Приятель, с которым я разговорился за коктейлями у кого-то в Блумсбери, поведал, что лично он признает только горы грязной посуды в кухонных раковинах, нетопленые спальни и вообще самую низменную сторону быта, а от красот природы его тошнит. Зато Фредди Оукер, тоже член клуба «Трутни», специализирующийся на рассказиках о возвышенной любви, которые печатает в разных еженедельниках под псевдонимом Алисия Сеймур, признался мне, что одно только описание цветущего весеннего луга приносит ему не меньше сотни фунтов в год.
Лично я не поклонник пространных описаний
