target="_blank" rel="nofollow" href="#n_307" type="note">[307]. Единственный член комитета содействия развитию ОЭСР, который сам когда-то получал такую помощь, Южная Корея рассматривает свою иностранную помощь как важнейший элемент декларированного возвышения до статуса «средней мировой державы»[308]. Примерно две трети объема корейской помощи остаются в Азии, направляются преимущественно в Юго-Восточную Азию, где региональная пресса сразу заговорила о том, что «официальная помощь в целях развития со стороны Южной Кореи будет важным и полезным инструментом формирования новых конструктивных отношений АСЕАН с другими государствами»[309].
Японская стратегия национальной безопасности, опубликованная в декабре 2013 года, предусматривает наращивание помощи в развитии со стороны Японии во имя «увеличения вклада страны в сохранение мира в регионе», в том числе в рамках «стратегического использования такой помощи»[310]. В июне 2014 года группа экспертов под руководством министра иностранных дел Японии Фумио Кисиды подготовила документ, где рекомендовалось превратить иностранную помощь в стратегически важный дипломатический инструмент; мгновенно оценив потенциал этих выводов, премьер-министр Японии Синдзо Абэ распорядился в течение полугода реформировать внешнюю политику страны. Данный шаг ознаменовал окончательный отказ от свойственного Японии ранее неприятия помощи в качестве геополитического инструмента[311].
В своих крайних вариантах эти очевидно геоэкономические подходы могут подразумевать полное отсутствие конкуренции, что ощутила на собственном примере Беларусь, вызвав раздражение Москвы переговорами о кредитах с Китаем[312]. Также подобная помощь может быть использована для усиления негативного давления: вспомним предложение Москвы Киеву о финансовой помощи в ноябре 2013 года[313]. Вообще пакеты помощи, увязанные с угрозой торговых санкций, были способом, которым Москва ясно обозначала свои возможности вознаграждать или наказывать Киев за те или иные внешнеполитические решения[314].
Среди новейших, наиболее эффективных каналов превращения долларов финансовой помощи в целях развития в средство геополитического влияния особняком стоит когорта государственных банков развития, которые расширяют финансирование развивающихся стран по ставкам ниже рыночных и готовы выделять рекордные суммы. В апреле 2014 года бразильский BNDES имел в четыре раза больше кредитных ресурсов, чем Всемирный банк, а Банк развития Китая, с общими активами свыше 980 миллиардов долларов, располагал списком заемщиков длиннее, чем «Морган Чейз»[315]. Эти государственные банки имеют гораздо более глубокие закрома, чем большинство проводников правительственной политики; в некоторых случаях, например, с ЦКБ Китая, эти банки также действуют в рамках распоряжения набрать клиентскую базу за пределами национальных границ. На сегодняшний день эта база включает не только частных клиентов, но
Sarah Teo, Bhubhindar Singh, and See Seng Tan, «South Korea’s Middle-Power Engagement Initiatives: Perspectives from Southeast Asia», S. Rajaratnam School of International Studies, Singapore, November 28, 2013.
Nackhoon Han, «South Korea & ASEAN: To the Next Phase», Fair Observer, March 26, 2012.
«National Security Strategy, December 17, 2013 (Provisional Translation)», Government of Japan, Cabinet Secretariat, www.cas.go.jp/jp/siryou/131217an zenhoshou/nss-e.pdf.
Отражая послевоенный (имеется в виду холодная война) «дух времени», японская хартия помощи 1991 года прямо запрещает использование иностранной помощи в целях безопасности. Широко трактуемые в Японии как необходимый противовес китайскому геоэкономическому влиянию, реформы Абэ призваны ликвидировать этот запрет на иностранную помощь в геополитических целях и должны направить больше средств на «поддержку зарубежной деятельности японских компаний в регионах, имеющих жизненно важное значение». Ibid.
«Но Беларусь тоже, хотя и в гораздо меньших масштабах, пострадала в недавнем прошлом за попытки получить экономическую помощь от Китая». Peter Beaumont, «Russia Makes Latest High-Risk Move to Keep Pieces of Its ‘Near Abroad’ in Check», Guardian, March 1, 2014.
Москва применяет ряд весьма суровых торговых санкций против Украины, а президент Путин представил программу помощи, в том числе финансовой на 15 миллиардов долларов, обещал снизить цены на природный газ и продолжить сотрудничество и реализацию совместных проектов в сфере ядерной энергетики, технологий и обрабатывающей промышленности. См. David Herszenhorn and Andrew Kramer, «Russia Offers Cash Infusion for Ukraine», New York Times, December 17, 2013; Darina Marchak and Katya Gorchinskaya, «Russia Gives Ukraine Cheap Gas, $15 Billion in Loans», Kyiv Post, December 17, 2013; «Kiev Testing ‘Pause’ in EU Integration», Kiev Ukraine News Blog, November 15, 2013, http://news.kievukraine.info/2013/11/kiev-testing-pause-in-eu-integration.html.
Обсуждение умного, стратегического подхода к Восточному партнерству, включая рекомендации относительно того, как сдерживать все более агрессивную тактику России за счет укрепления давних связей стран Восточного партнерства ЕС: Richard Youngs and Kateryna Pishchikova, «Smart Geostrategy for the Eastern Partnership», Carnegie Foundation Europe, November 14, 2013.
Henry Sanderson and Michael Forsythe, China’s Superbank: Debt, Oil and Influence – How China Development Bank is Rewriting the Rules of Finance (New York: John Wiley & Sons, 2012), 41; Pruden Ho, «Chinese Bank Takes Great Leap Forward», Wall Street Journal, September 4, 2012.
