учитывать риск того, что отвергнутый любовник возьмется за оружие, поскольку ему придется потратиться на покупку пуль. В конце концов большинство войн, особенно самых губительных, подпадает под категорию «не слишком рациональных экономически». Когда доходит до рассмотрения различных стратегий и тактик внешней политики страны в конкретной ситуации, нет ни малейших причин создавать отдельный логический стандарт для вариантов, ведущих к тому же результату, полагаясь на другие (в данном случае экономические) параметры.
Но все же, несмотря на четкое понимание преимуществ различных геоэкономических подходов по сравнению с прочими альтернативами, вполне может оказаться, что геоэкономические варианты, доступные Вашингтону, попросту сильно отличаются от тех, которые доступны другим государствам. Отчасти это связано с уникальной внутренней политико-правовой ситуацией США, отчасти же проистекает из уникальной роли и уникальной ответственности Америки в мире. Если коротко, Америка гордится своими законами, причем рождалась страна в ходе эксперимента по умышленному ограничению пределов государственной власти. Эти ограничения означают, что Вашингтон, вероятно, никогда не обретет возможности использовать торговые и инвестиционные инструменты отстаивания своих внешнеполитических интересов теми краткосрочными или сомнительными способами, к которым прибегают иные страны (с радикально отличными политическими и экономическими традициями). Кроме того, США, будучи ведущим поставщиком глобальных общественных благ, могут иметь куда более широкие геополитические интересы, нежели другие государства, а потому сдерживать применение геополитически мотивированных инструментов (в особенности сомнительных) и сводить такое применение к мини-муму.
В настоящее время, впрочем, сложно сказать, испытывает ли Вашингтон относительный дискомфорт по поводу геоэкономики вследствие упомянутых внутренних ограничений (либо вследствие некоей продуманной стратегии) – или же попросту следует привычным идеям и установлениям, отточенным за годы после окончания холодной войны. Трудно предположить, чем обернется ситуация, начни американские творцы политики использовать геоэкономические инструменты более активно или как-то иначе; не исключено, что результат негативно скажется на более важных интересах США. Подобные «игры разума» непременно должны опираться на факты; ответы будут варьироваться от случая к случаю, от политика к политику. Мы нисколько не стремимся добиться какого-то определенного исхода. Гораздо важнее, по нашему мнению, установить, как творцы политики конструируют такие дискуссии, в частности, каким аргументам и причинам позволяется считаться вескими при обсуждении геоэкономических действий США. Слишком часто те, кто выступает противником конкретных геоэкономических действий Америки, формулируют свои возражения вовсе не в терминах максимальной заботы о внешнеполитических интересах Соединенных
