и не поверил словам о том, что Каран якобы нуждается в моей помощи.
– Это из-за Шадви? – спросил он.
– О чем ты?
– Она без ума от тебя. Ее подруга поделилась с Фергусом, а он рассказал мне.
– Ты мой друг, Джайпал, а Шадви – твоя сестра!
– Брось, Том, я тебе доверяю. Сам знаешь, девчонки странные, сентиментальные фантазерки.
Не знаю, что он ей сказал, но виделись мы с Шадви все реже. Если мы вдруг случайно пересекались, она опускала голову и стремительно удалялась, пробормотав: «Я спешу, я очень спешу…» У Шадви не было способностей к математике, но она твердо решила стать архитектором и занималась день и ночь, чтобы наверстать упущенное. Я не мог ей звонить, да и писать опасался, не зная, как без риска передать конверт. Когда мы всей компанией отправлялись посмотреть, как дела на стройке, Шадви находила предлог уклониться. С понедельника по пятницу я жил в доме Карана, а выходные проводил в гостинице с отцом, конечно, если профессиональный долг не вынуждал его остаться за границей. Мы практически не разговаривали, разве что перебрасывались парой фраз, и я не задавал ему вопросов о работе. «В лицее все в порядке?» – «Да…» Восстановление дома шло полным ходом, и отец предложил мне самому выбрать обои, я ответил, что плевать хотел на обои, и тогда он сделал все, как было при маме: мебель, ковры, безделушки. Очень часто, услышав знакомый звук, я поворачивал голову и закрывал глаза, уверенный, что, когда подниму веки, мама будет рядом, в комнате. Наверное, за это я и ненавидел злосчастный дом и не хотел в нем жить.
А еще я повсюду чувствовал запах гари. Друзья говорили, что это обонятельные галлюцинации, но я знал, что воображение тут ни при чем.
Во всех комнатах пахло золой и копотью. Я мог спать только с открытым окном, иначе задыхался.
Отец захотел отпраздновать новоселье, пригласить соседей, коллег и сердечно поблагодарить семьи Карана и Джайпала. Я в подготовке не участвовал, и волновало меня одно: осмелится он позвать свою блондинку или нет. Слава богу, обошлось. Не было и Шадви. Накануне я подкараулил ее на автобусной остановке, изобразив рояль в кустах.
– Мне очень нужно, чтобы ты пришла на вечеринку! Я в этом доме как в капкане…
– Понимаю, тебе и правда нелегко. Постараюсь.
Я был уверен, что увижу Шадви среди гостей, но ошибся.
Погода в тот вечер была чудесная, и «мероприятие» проходило в саду. По традиции, каждый гость принес подарок, и мы обогатились кучей кухонной утвари. Нам достались три скалки, шесть ножей для чистки картошки и моркови, два тесака для разрезания мяса и три венчика для взбивания белков. Все выражали сочувствие, радовались за нас, повторяли банальные фразы вроде: «Это новое начало», «Нужно думать о будущем…». Я хотел услышать совсем другие слова: «Мы помним твою маму», «Нам ее не хватает», «Мы думаем о ней как о живой». Никто не решился произнести ничего подобного. Почему мы не говорим о наших мертвых? Где сейчас мама? Я должен быть с ней, а не здесь.
Родители Джайпала принесли из своего ресторана гору цыплят тандури[34],
