снежка старшей линии, но никто не подавал вида, что ему больно. Ваня присоединился к своим, проворно бросил снежок в самых рослых и крепких мальчиков, и даже попал одному в глаз, который тотчас стал наливаться синевой.
Ребята так увлеклись этой забавой, что забыли об уроках, пока учитель Иван Петрович не вышел на крыльцо и не позвал всех в класс. Ватага школяров ринулась в школу, сталкивая друг друга с крыльца. Потом, в перемены, игра продолжилась и из школы Ваня вернулся очень довольный.
Следующими днями ещё подвалило снега, земля подмёрзла, крестьяне укатали санями на лошадях окрестные дороги и сельские улицы и вскоре вереницы лошадей в санях потянулись в ближний лес, принадлежавший сельской общине, на заготовку дров для следующей зимы. Кто-то заготавливал и бревна для дворовых построек или новой избы, если староста давал порубочный билет по решению сельского схода.
Лес и дрова крестьяне заготавливали только зимой, а летом на эти работы не было времени, да и в лес на телеге не въехать. Теперь, шагая в школу, Ваня часть встречал вереницы саней, тянущихся в лес, а возвращаясь из школы, эти обозы попадались ему снова навстречу. Иногда он видел в санях и своих приятелей Федю и Егорку, которые вместе с взрослыми участвовали в заготовках леса. И он видел, что ребята с завистью глядят ему в след.
Крестьяне, убедившись, что зима наступила окончательно и оттепели больше не ожидается, начали забой скота, птицы и свиней, подросших с весны. Летом скот и птицу не били: кормов было довольно, а хранить мясо забитой скотины долго не удавалось. Конечно, в каждом почти дворе был ледниковый погреб, куда с зимы набивали снег, поливали его водой и к весне образовывался ледник, в котором и хранились зимние запасы мяса, если они у кого и были. К середине лета лёд в погребах подтаивал, да и хранить там было уже нечего, кроме молока и масла.
А вот с наступлением зимы и начинался забой, чтобы не тратить корма зимой на лишнюю скотину и птицу: кормить только тех, что весной принесут приплод на летний вырост.
Почти каждую субботу на селе слышалось жалобное мычание бычков, блеяние овечек и визг свиней – это пришла их очередь лечь под нож забойщиков, которых приглашали крестьяне, чтобы самим не убивать свою скотину: птицу можно, а скот нельзя – считалось грехом ещё с древних времён. Среди сельчан было несколько умельцев, забивавших скот быстро и легко.
Встретившийся на улице приятель Федя пригласил Ваню посмотреть завтра, как у них будут забивать порося. На следующий день Ваня с утра побежал посмотреть на жутковатое зрелище забоя свиньи. Во дворе у Феди уже был забойщик – здоровенный мужик с рыжей бородой и большим прямым ножом величиной с половину отцовской сабли, что висела в комнате Петра Фроловича над диваном.
Отец Феди вывел из сарайки здорового борова, в которого превратился маленький поросёнок, купленный весной у соседей, владевших свиноматкой. Боров добродушно похрюкивал от сытости и накопленного жира. Забойщик подошёл
