style="font-size:15px;"> Увидел странную толпу
За восемь кварталов до рынка.
Она навроде моего ботинка
За угол закрутилась вся.
Бегу дружней. Работаю руками.
В неё врезаюсь налету…
Кругом взволнованно смотрю.
Ах, ба! Знакомые все лица.
И тут меняю галоп
На шаг гусиный поневоле.
Какая дьявольская воля
С утра всех выстроила в ряд?
Прилавки созданы из прессы,
Уложены на сморщенный асфальт.
Здесь каждый вынес что попало.
Что где-то плохо полежало,
Теперь уж точно не лежит.
Здесь тётя Женя с дядей Вовой
Из дома вынесли палас.
А дядя Гриша со второго
Вполне рабочий унитаз.
Народ знакомый, незнакомый
Я вижу, где-то прямо сник.
Как будто с вечера субботник
И сразу, на тебе, воскресник
В своих домах произвели.
Я думаю, народ российский
Быть может, директиву получил
Проверить, как в стране со спросом
На очень личном барахле.
И вдруг, как дрыном по затылку,
Мне цвет знакомый в глаз попал.
Его я где-то примечал,
Когда лежал случайно в коридоре.
Кусок линолеума вижу на земле
И в аккурат, как в нашем коридоре.
Он к ней прижался, словно хитон
К влажной Айседоре…
Трудами классиков марксизма-ленинизма
От взглядов жаждущих прикрыт.
При нём, в толпе, я узнаю
Парторга с нашего завода.
Его мне сложно от народа
Сегодня почему-то отличить.
Стоит, меня не замечает,
О чём-то с бабкой говорит,
Наверняка, проныра, демократию ругает.
Или попов по матери крестит.
Тогда решаюсь я задать
Ему вопрос материальный:
«Дядь Вась! Почём ты продаёшь
Свой катехизис супергениальный?»
И получаю я ответ
Достойный нашего парторга:
«Товарищ, я авторитет
Не ставлю на прилавок торга».
Я тут по случаю пришел
Народу сделать разъяснение,
На политический момент
По Марксу выдать объяснение.
Меня это, конечно, задевает,
Но и брехня его немного подкупает.
Я на него завистливо смотрю
И всё ж спокойно говорю:
Да что ты, Васька, заливаешь,
Почём линолеум пихаешь?
А кстати, ты, наверно, понимаешь,
Что от
