своего бизнеса и цели приезда сюда.
Стефани слушала, можно сказать, раскрыв рот, за все время рассказа не произнесла ни слова. Потом спросила:
– Ну как тебе здешние колбаски?
– Да как то…– что-то невнятное произнес Глеб.
– Что, не пробрала ракия?
– Признаться, нет, не пробрала! Самогон как самогон.
– Экая я дура – засмеялась Стефани, – нашла кого спрашивать про ракию, русского таксиста! Давай еще по одной, и закончим с колбасками.
После колбасок был еще один пакет, в нем было несколько котлет и пара куриных ножек.
– Если колбаски были из второй корчмы, то это, наверное, из первой, от разговорчивой хозяйки, – сказал Глеб.
– Давай я тебе по больше положу, себе только куриную ножку возьму. Себе налей, а мне хватит, – распорядилась Стефани.
Глеб сделал все так, как ему сказали. Выпил сам ракии и не спеша доел все, что положила ему Стефани.
Когда он закончил с едой и откинулся на спинку стула, то посмотрел на нее. Она сидела также откинувшись на спинку, одну ногу положила под себя и с довольным видом смотрела на Глеба улыбаясь.
– Распусти волосы!
– Не поняла, – сказала она, – зачем… А-а…
Она рассмеялась, и сделала то, о чем он ее попросил – сняла резинку с волос и они рассыпались по ее плечам. Она встряхнула головой, чтобы дать им распрямиться, распушила их слегка руками и вопросительно посмотрела на Глеба.
– Ты просто красавица! Зачем ты прячешь свою красоту?
– Чтобы можно было работать, а не отбиваться от поклонников!!! – засмеялась она.
И закончила:
– Ну все, на сегодня хватит. А то, я боюсь, под ракию и колбаски у тебя начинают просыпаться животные инстинкты! Не будем портить такой хороший вечер и переступать границы дозволенного. У тебя уже начинают слипаться глаза. Иди себе в номер и отдыхай. А я пока соберу все свои компьютерные девайсы.
– На завтра на вечер у меня больше такой еды не осталось. Что будем делать вечером? – спросил Глеб, не сомневаясь, продолжение должно быть обязательно.
– Завтра придумаем! – сказала она – Спокойной ночи!
Глеб покорно встал и пошел к себе в номер. И это показалось ему само собой разумеющимся. Каким-то образом перевести отношения в более близкую форму он побоялся. Хотя, что греха таить, Стефани была права – животные инстинкты в нем стали просыпаться. Он понял, что любой нажим с его стороны сегодня ее обидит и только все испортит.
С превеликим удовольствием в своем номере он принял горячий душ, побрился. Заварил себе стаканчик крепкого черного чая. Включил телевизор, и, скорее по привычке, посидел минут 15 в кресле попивая чай и блуждая по всем телевизионным каналам, то вверх, то вниз. Никакой канал его внимание не привлек, и он решил удобно улечься на мягкой двуспальной кровати, потушив свет в номере.
Глава 4. Море, набережная,
