приказал механику сращивать шланг – боевых друзей-десантников и своих береговых коллег с базы жидкого топлива надо было выручать. Так нас в недалёком прошлом учили. И приказ я отдал без колебаний, с полной уверенностью, что это наше общее дело и принятое решение – единственно правильный выход, а не потому, что пятница.
Тогда и в голову не приходило, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, и как это всё потом обернётся против нас. Порядочные люди никогда не поверят, что с ними могут поступить непорядочно.
Когда с автоцистерны протягивали шланг, я заметил, что из него что-то несколько раз плеснулось на палубу. И вдруг теперь обратил внимание, что пятна и лужицы не были похожи на масло – и растекались не так, и блестели не так. Я присел, мазнул пальцем, понюхал – так это и не масло! Рассматривая пятно и нюхая мазки из разных лужиц, я стал соображать, что же это такое? И вдруг сознание пронзила страшная догадка – это вода! В автоцистерне обводнённое масло! Как оглушённый, я сидел и смотрел на пятна и не мог поверить – вода в масле! Этого не может быть!
Механик доложил, что шланг готов и можно начинать работу, затем добавил:
– Чего сомневаетесь? Вода это!
И конкретно на этих пятнах показал, где вода, где смесь, где масло. Теперь уж сомневаться не приходилось – да, это была вода! Вода в масле, которое должно быть подано на десантный корабль, идущий на боевую службу в Средиземное море с правительственным заданием!
То, что это чревато опасностью, сомнений не было. Вода в масле для главных двигателей вообще недопустима! Даже представить себе невозможно, что может произойти в проливах Босфор и Дарданеллы или в шторм в открытом море, или в бою,
наконец, ведь не на прогулку же идёт корабль в полном вооружении и с десантом на борту!
Тут есть о чём подумать, но решать надо быстро. В первую очередь меня ужаснула мысль, что последним, кто будет подавать масло на десантный корабль, будет не машина, а мы, наше судно, и случись что в море, вина ляжет на нас, так как паспорт на это масло в порядке – воды в нём нет!
Более того, в цистерне, куда будет принято это обводнённое масло, по закону физики вода осядет на дно и останется у нас, как улики нашего преступного деяния. В том, что это преступление, я не сомневался сразу, с первого мгновения, как только понял, что это вода. И даже если поход десантного корабля закончится благополучно, и вода останется у нас в мёртвом запасе, то когда-то она всё равно попадёт в масло на другой корабль и сделает своё подлое дело.
А может, пронесёт? Ну, повезёт и им, и нам? Может, я преувеличиваю всё это?
На миг я усомнился в себе: а что я волнуюсь и трепыхаюсь от приступа потревоженной совести или страха, мне что, это больше всех надо? Я что, Христос, чтобы брать на себя чужие грехи? Получаем масло не мы, а десантный корабль. Мы – перевозчики. Пусть командир ЭМЧ десантного корабля сам решает: принимать или нет. Это ему плавать, ему и решать. Совесть наша чиста, мы ударили в колокол,
