инспектора инженеров фронта, главного начальника военно-административного управления, осведомительного управления и личного конвоя главкома армиями Восточного фронта. Контрразведывательный отдел штаба ВГК был переподчинен главному начальнику военно-административного управления фронта. Заметим, что генерал-квартирмейстер непосредственно подчинялся начальнику штаба фронта, а главный начальник военно-административного управления – главнокомандующему фронтом[363].
Осенью 1919 г. руководителям колчаковских спецслужб становилось понятно, что поражение армии – дело времени, и они начинают подготовку к подпольной работе. При отступлении войск контрразведка оставляла в тылу противника офицеров для создания партизанских отрядов, организации восстаний, взрывов мостов, диверсий на железных дорогах и линиях связи. Когда об этом стало известно особым отделам и местным ЧК, они предприняли меры для их задержания[364].
Главным итогом 1919 г. явились разгром армий генерала А.И. Деникина и адмирала А.В. Колчака, ликвидация наиболее сильных белогвардейских государственных образований и их органов безопасности и в то же время – укрепление большевистской диктатуры и ее основного репрессивного инструмента органов безопасности, в том числе особых отделов ВЧК.
В феврале 1920 г. в Москве состоялась IV Всероссийская конференция чрезвычайных комиссий. В соответствии с принятыми на конференции решениями правовое положение особых отделов губернских ЧК изменилось. Ограничивалась их автономность. Если раньше особые отделы, входя в состав губчека, финансировались и подчинялись органам военного ведомства, то теперь конференция предоставила коллегии губчека право осуществлять контроль за всей деятельностью особого отдела, а также расходованием финансовых средств по гласным и секретным кредитам. В руководящем и организационном отношениях особые отделы подчинялись особому отделу ВЧК[365].
В это время уделялось серьезное внимание совершенствованию внешней разведки. Так, в приказе по особому отделу от 27 февраля 1920 г. № 35, подписанном начальником особого отдела В.Р. Менжинским, обращалось внимание на необходимость направлять за кордон, в тыл польских войск, опытных чекистов для выявления каналов, по которым поляки забрасывали свою агентуру на российскую территорию. Более того, в приказе указывалось, что наиболее опытным контрразведчикам, переходившим уже линию фронта, поставить задачу проникнуть в неприятельскую разведку.
Этот приказ реализовывался на практике. В частности, в записке от 20 марта 1920 г., подготовленной секретно-оперативным управлением ВЧК на имя В.Р. Менжинского, говорилось, что среди арестованных польских граждан, а также взятых в плен польских легионеров имеются польские шпионы, сведения о которых получены от наших контрразведчиков из Польши.
В инструкции для отделения зарубежной информации, относящейся к периоду работы иностранного отделения особого отдела ВЧК, указывалось,
РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 25. Л. 195 в–195 г.
РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 99. Л. 308.
