Ряба не прозвище – это две фамилии двух мальчиков.
Год назад, в начале сентября, Вячеслав Николаевич пришел на свой урок с длиннющим, худющим человеком в ботинках невероятного размера.
Вова с первой парты тотчас сообщил:
– Пятидесятый!
– Нет, – возразил новичок. – Пока сорок седьмой.
– Знакомьтесь, – сказал Вячеслав Николаевич, – ваш новый товарищ. У нас два свободных места…
– Вячеслав Николаевич! – воскликнули с последней парты.
– Слушаю, Рябов.
– Разве вы не видите, что это моя вторая половина?!
Рябов поднялся, длиннющий, тощий, лицо узкое, и челка на лбу как вопросительный знак.
Вячеслав Николаевич не сказал ни да ни нет, и новичок прошагал на последнюю парту.
– А фамилия-то как? – спросил Вова.
– Моя фамилия Курочка! – басом рявкнул новенький.
– Подумаешь! – сказала Света Чудик.
– А вот и не подумаешь! – вскочил на свои ходули Рябов. – Вячеслав Николаевич! Прошу учесть, если раньше я проходил за полчеловека по комплекции, да и Курочку, наверное, тоже принимали за полкурочки, то отныне этому конец. Отныне мы вдвоем полная единица – Курочка Ряба.
Вот тут наконец-то и засмеялись всенародно.
Для школьной славы Курочки Рябы вполне достаточно, а вот городскую надо было заслужить. И новые друзья ее заслужили.
Как известно, слава капризна, путь к ее вершинам тернист. Сначала Курочка Ряба испытала свои силы в классных, домашних, условиях. Так, на сочинении вместо двух работ Валентина Валентиновна получила одну, за подписью: «Курочка Ряба».
Валентина Валентиновна почему-то ужасно обиделась и решение вынесла чересчур строгое.
– Странная это работа. – Учительница представила на обозрение обычную школьную тетрадь. – Написана каллиграфическим почерком Рябова, но так свободно и грамотно, что к Рябову это отношения не имеет. Когда-то в советской школе существовал бригадный метод обучения, справедливо признанный ошибочным. Возвращаться к порочной практике нам не пристало. Посему…. – Тут Валентина Валентиновна сделала выразительную паузу. – За работу под псевдонимом Курочка Ряба я ставлю «пять». Однако оценку эту приходится поделить надвое. Рябов и Курочка, пожалуйста, сообщите классу, кому из вас поставить «два», а кому «три», ведь оценки «два с половиной» не существует.
– Интересно, что бы вы закатили Ильфу и Петрову? – спросил Курочка.
– Вам я закатываю три за поведение.
– Друг мой Курочка, – сказал Рябов, – у меня там «двояк». Не войдешь ли в мое положение?
– Войду, – согласился Курочка.
– Значит, «три» ставить Рябову? – уточнила Валентина Валентиновна.
– Нет! – Курочка встал. – У Рябова почерк прямо-таки отменный. У него пот катился по вискам, когда он переписывал сочинение, в котором, кстати, все формулировки – плод коллективного
