знающие добро и зло» (Быт 3:4–5; возможен также перевод «будете как Бог», так как используется слово Элохим). Змей прямо представляет Бога лжецом, пользующимся наивностью и доверчивостью людей. Змей побуждает Еву поверить в свою клеветническую «карикатуру» на Бога – будто Бог скрывает от людей невероятные блага, которые должны по праву принадлежать им, а все потому, что ревниво оберегает Свою исключительность. И Ева забывает, что щедрый Бог подарил людям саму жизнь и безмятежное счастье в раю; чуждый всякой корысти, Он все делал для них, и заповедь о дереве была дана ради блага самих же людей. Привычное доверие и любовь к Богу затмеваются, и женщина уже не может удовлетвориться прежней жизнью – она начинает желать чего-то иного, особенного, высшего. В словах змея «указан основной мотив нарушения заповеди – стремление “быть как боги” и, минуя Творца, пользоваться властью над миром»[81]. Когда Ева приняла эти слова сатаны в свое сердце, внутри нее уже зародился первый греховный помысел.
Завороженная Ева совсем другими глазами посмотрела на Дерево познания. «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи» – оно наверняка имеет особенный, ни с чем не сравненный вкус («запретный плод сладок»). Дерево также «приятно для глаз», необыкновенно красиво и желанно, потому что «дает знание» – Божественное знание, выше которого ничего нет.
Это желание помрачило разум и чувства Евы и завладело всем ее существом – женщина сорвала плоды с Дерева познания и съела их. Теперь она соединилась со злом не только на духовном уровне, но уже и на телесном.
Грех Адама
Ева действительно не умерла в тот же миг – слова змея как будто бы подтвердились. Возможно, этот факт сыграл роль в следующем этапе падения людей – «… и дала также мужу своему, и он ел». Быстрота совершившихся событий поразительна. Из текста никак не следует, что мужчина «взял паузу» и обдумал все стороны такого важного решения, хотя это было бы естественно; более того, Адам мог обратиться за советом к Богу, с Которым у него была теснейшая связь. В этом случае последствия случившегося были бы не так тяжелы. Но вместо всего этого мужчина просто последовал за женщиной, обольщенной змеем[82]. Возможно, что Адам был свидетелем разговора жены со змеем, на это может указывать использование множественного числа в диалоге змея с Евой. Как бы то ни было, мужчина тоже ощутил всю заманчивость предложения змея «стать как боги» и не устоял.
Все комментаторы признают, что вина мужа несравненно тяжелее вины его жены. С одной стороны, змей говорил только с Евой, и Адам не испытал такого сильного воздействия искусителя. Поэтому у Адама была возможность спокойно обдумать слова змея, а также задаться вопросом, какие цели собственно преследует сам змей, почему он так заинтересован во вкушении людьми этого плода и зачем он заставляет их сомневаться в доброте и благости Бога? С другой стороны, Адам был близок к Богу, и естественные чувства любви, благодарности и верности Своему Создателю должны были оказаться сильнее сиюминутного желания;
См. комментарий святителя Иоанна Златоуста: «Велика безпечность и мужа. Хотя (предлагавшая плод) была и одной с ним природы, и жена его, но ему, как живо помнившему заповедь Божию, нужно было предпочесть ее неуместному желанию жены, не принимать участия в преступлении, для кратковременного удовольствия не лишать себя стольких благ и не оскорблять такого Благодетеля, Который явил ему столько любви и даровал такую безболезненную и безбедную жизнь. Разве не позволено было тебе в избытке наслаждаться всеми другими плодами райскими? Зачем же и ты не захотел соблюсти такую легкую заповедь?» –
