что детище не умерло, но отдано назад, что друг не скончался, но отправился в путь и ушел от тебя несколько вперед по той же дороге, по которой и нам необходимо будет идти.
Пусть заповедь Божия живет с тобой неразлучно, непрестанно сообщая тебе как бы некоторый свет и озарение для суждения о делах. Она, заранее приняв на себя надзор над твоей душой и предуготовив в ней верные мнения о каждой вещи, не попустит, чтобы ты изменялся от чего-либо, с тобой случающегося, но сделает, что с предуготовленной мыслью, подобно утесу, находящемуся близ моря, безопасно и непоколебимо выдержишь удары сильных ветров и волн. Почему не привык ты о смертном думать смертно, но принял смерть детища как нечто неожиданное? Когда в первый раз известили тебя о рождении сына, тогда, если бы кто спросил у тебя: что такое родилось? – что отвечал бы ты? Сказал ли бы что иное или что родился человек? А если человек, то, конечно, и смертный? Что же тут необыкновенного, если смертный умер? Не видишь ли, что солнце восходит и заходит? Не видишь ли, что луна растет, потом убывает, что земля покрывается зеленью, потом увядает? Что из окружающего нас постоянно? Что по природе своей неподвижно и неизменно? Возведи взор на небо, посмотри на землю: и они не вечны. Ибо сказано: небо и земля прейдут: звезды спадут с небес, солнце померкнет, и луна не даст света своего (Мф. 24, 35, 29). Что ж удивительного, если и мы, составляя часть мира, испытываем свойственное миру?
Смотря на это, когда и на тебя придет общая участь, переноси это, смежив очи, не бесстрастно и не бесчувственно (ибо какая награда за нечувствительность?), но с великим трудом и с тысячами болезней. По крайней мере переноси как подвижник храбрый, показывающий крепость и мужество не только в том, что поражает противников, но и в том, что с твердостью терпит их удары; и как кормчий мудрый, по великой опытности в мореплавании ничем не смущаемый, сохраняющий душу свою в положении прямом, непогружаемый и превозмогающий всякую непогоду…
«Как же, – скажут, – окажем свою общительность и любовь к ближним, это первое и совершеннейшее из благ, потому что любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 10), когда, приходя к кому-нибудь, застигнутому великими бедствиями, станем не плакать с ним, не слезы проливать, но благодарить за случившееся? Собственное страдание переносить с благодарностью служит доказательством терпения и твердости; но за чужие бедствия благодарить Бога – значит радоваться о зле и огорчать скорбящих; между тем как и апостол повелевает нам плакать с плачущими (Рим. 12, 15)».
Что же скажем на это? Не следует ли нам напомнить себе слова Господни, о чем заповедано нам радоваться и о чем плакать? Сказано: радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5, 12). И еще: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте… о детях ваших (Лк. 23, 28). Следовательно, Божие слово повелевает нам скакать и веселиться с праведными, а плакать и сетовать с теми, которые проливают слезы покаяния или оплакивают тех, которые живут беспечально, потому что не знают и о своей погибели.
Святитель Василий Великий
Смотри же, чтобы самим нам
