и хоть плесень желтая, оранжевая, яркая, в комнате от этого не светлей. И светильник не горит.
– Привет, – сказал Олег, придерживая дверь, чтобы разглядеть, кто где в этой комнате. – Вы не спите?
– Ох, – отозвалась Кристина, – пришел все-таки, я думала, что не придешь, забудешь. Раз вы в горы собрались, зачем обо мне помнить?
– Ты не слушай ее, Олег, – произнесла тихо, очень тихо, почти шепотом Лиз. – Она всегда ворчит. Она и на меня ворчит. Надоело.
Олег нашел стол, пошарил по нему руками, отыскал светильник, вынул из кошеля на поясе кремень и трут.
– Чего без света сидите? – спросил он.
– Там масло кончилось, – ответила Лиз.
– А где банка?
– Нет у нас масла, – вздохнула Кристина. – Кому мы нужны, две беспомощные женщины? Кто принесет нам масла?
– Масло на полке, справа от тебя, – сказала Лиз. – Вы когда уходите?
– После обеда. Как себя чувствуешь?
– Хорошо. Только слабость.
– Эгли сказала, что дня через три ты уже встанешь. Хочешь, мы тебя к Луизе перенесем?
– Я не оставлю маму.
Кристина не была ей матерью. Но они давно жили вместе. Когда они пришли в поселок, Лиз было меньше года, она была самая маленькая. Ее мать замерзла на перевале, а отец погиб еще раньше. Кристина несла Лиз все те дни. Она тогда была сильная, смелая, у нее еще были глаза. Так и остались они вдвоем. Потом Кристина ослепла. Из-за тех же перекатиполе: не знали еще, что делать. Вот и ослепла. Она редко выходит из дома. Только летом, если нет дождя. Все уже привыкли к дождю, не замечают его. А она не привыкла. Если дождь, ни за что не выйдет. А если сухо, сядет на ступеньку, угадывает по шагам проходящих мимо и жалуется. А раньше она была крупным астрономом. Очень крупным астрономом. Лиз как-то сказала Олегу: «Представь себе трагедию человека, который всю жизнь смотрел на звезды, а потом попал в лес, где звезд не бывает, и к тому же вообще ослеп. Тебе этого не понять».
– Конечно, – сказала Кристина, – перенесите ее куда-нибудь. Зачем ей со мной подыхать?
Олег отыскал на полке банку с маслом, налил в светильник и зажег его. Сразу стало светло. И видна широкая кровать, на которой под шкурой лежали рядом Кристина и Лиз. Олег всегда удивлялся, насколько они похожи, не поверишь, что даже не родственники. Обе белые, с желтыми волосами, с широкими плоскими лицами и мягкими губами. У Лиз зеленые глаза. У Кристины глаза закрыты. Но говорят, что были зелеными.
– Масла еще на неделю хватит, – сказал Олег, – потом Старый принесет. Вы не экономьте. Чего в темноте сидеть?
– Жаль, что я заболела, – произнесла Лиз. – Я хотела бы пойти с тобой.
– В следующий раз.
– Через три года?
– Через год.
– Через этот год, значит, через три наших года. У меня слабые легкие.
– До зимы еще долго, выздоровеешь.
Олег понимал, что говорит не то, чего ждала от него эта девушка с широким лицом. Когда она говорила о походе, она имела в виду совсем другое: чтобы
