Кто еще предал меня?
Она гордо выпрямилась во весь рост.
– Я – царица Вавилона, и мой долг – позаботиться о благе халдейского народа. Я пришла предостеречь тебя, ибо мудрых царей нередко поражают слепотой боги наших врагов. Не за себя – за народ Вавилонии прошу я. Созови сановников, выслушай и перейми от мудрых – мудрость, от зорких – зоркость, от бдительных – бдительность, изменников брось в подземелья, корыстолюбцев устрани, а с избранными спаси царство, ибо худые времена надвигаются на Вавилон.
Царь слушал, но внутренне весь кипел. Он не находил слов от бешенства и наконец выдавил из себя с большим трудом:
– Это еврей, подобно змию, нашептал тебе во время сна!
Царь имел в виду пророка Даниила: ценя его мудрость, Навуходоносор в свое время оставил Даниила при дворе. Халдеи с уважением относились к Даниилу, а евреи считали мудрейшим из пророков. Один Валтасар ненавидел его, как ненавидел каждого, в ком чувствовал силу духа и пытливый ум. Царица же любила слушать Даниила и вникать в суть его суждений и охотно беседовала с ним, часто призывая в свои покои.
Даже перед самим царем она безбоязненно отстаивала его и на колкий намек ответила:
– Да минует его несправедливость, ибо мудрость Даниила – мудрость священных книг. Но не по его воле пришла я сюда. Я здесь по зову своего сердца и по царственному велению.
– По царственному велению? – пробормотал он, недовольный ее речами.
– Да, по царственному велению, – повторила она.
– Кто же царствует в Вавилоне, я или ты? – спросил он, внезапно обидевшись.
– Ты, государь, – ответила царица, – ты царствуешь в Вавилоне, но моя просьба может стать твоей волей, и ты дополнишь ее как свою.
– Здесь правит Валтасар, ты сама это сказала, – уже спокойнее заговорил он. – Тебе здесь нечего делать, твое место на женской половине. Если тебе нужно золото – возьми. У нас его полные подвалы, для тебя это не секрет. Но не докучай царю своими советами, ибо сын богов наделен мудростью богов и все деяния его – благодатны. Не забудь, что боги не ошибаются, а я божий наместник на земле. Я бог, сошедший на землю и осчастлививший смертных тем, что согласился быть их владыкой.
Он не поразил ее этими словами.
– Да, так нас учат жрецы, – спокойно согласилась она. – Но сам ты прекрасно знаешь, что это всего лишь отвлеченная наука. Надо чтить богов, я и сама ежедневно преклоняю колени перед всемогущей богиней Иштар. Однако властелин тогда лишь властелин, когда правит, живя своим умом. Иначе он игрушка в руках других. Я хочу, чтобы ты был мудрым владыкой и чтобы имя твое было высечено золотыми буквами не только в камне и глине, но и в сердцах людей.
– А чем я не владыка? Разве не трепещет передо мной все Халдейское царство?
– Да, правда твоя. Но государя народ должен еще и любить, а не только трепетать перед ним. Можешь ли ты мириться с тем, что народ твой запуган и вял, что душа его придавлена к земле, как глиняные лачуги по берегам рек? И разве ты не видишь, что вавилонские вельможи утопают
