свою временную значимость. В крайнем моменте времени, в точке земного бытия, определяет направленность своей воли для необъятной деятельности в вечности. В подвиге покаяния и живой опытной веры душа человеческая утверждает свое бытие в Божественном, входит в круг этого бытия и содействующей благодатью восприемлет оббжение и соделовается Света причастницей и общницей Божества независтно (из Причастного канона).
Ибо верующему все возможно, – сказал Господь.[4] И кто обрел сей путь и подвигом умной воли преодолел внешнее плотолюбное житие как соблазн, оградился верою от сего обольстительного «древа познания добра и зла» и свободно устремился внутреннейшей мыслью и чувством к внутреннему, сокровенному «умному деланию» покаяния, и, в труде внимая своему житию, непрестанно просит, трезвенно ищет едва приметный путь Божий, и смиренно стучится болезнующим сердцем в дверь милосердия, – тому ответят, он обретет, и ему отверзутся двери сокровенных тайн Царствия Божия.
И сия сокровенная, духовная, внутренняя жизнь Божия обретается душами не внешними. И обретается деланием сокровенным, внутренним. А самое «делание» обретают немногие: лишь те, кто вступил на путь отрешения от владений невещественных, мысленных – от мечтаний и вожделений, и взыскал внимание к своим помыслам.
«Сии отрешенные принадлежат к чину христиан более внутреннему», – по слову преподобного Макария Великого (Слово 1-е. Гл. 9), принадлежат к иному роду христианскому. О них сказала Родоначальница этого рода – Пресвятая Дева, указуя на преподобного Серафима: «Сей – рода нашего».
Они и есть носители этого рода иного. Носители живой веры Божией – многодейственной, чудотворящей. Они – живые носители Живого Бога.
Они и есть верою прозревшие и опытно познавшие сокровенные тайны Царства Божия.
Глава II
В христианском человечестве «верою прозревшим» было восточное иночество; им и хранились тайны Царствия Божия
Таким внутренним христианством, «верою прозревшим», было в историческом процессе восточное монашество, которое подвигом своей «умной воли» вступило на путь благодатной веры, опытно познало тайны Царствия Божия и с любовью поведало о том в своих богомудрых прикровенных Писаниях.
По неисповедимым судьбам Божиим восточное монашество в христианском человечестве было хранящим тайны Царствия Божия, было тем сосудом святости Божией, ковчегом Нового Завета, в коем хранилась «действенная благодать освящающего совершенства», – по выражению преподобного Макария Великого (Беседа 40-я). В монашестве хранилась благодать, освящающая и весь внешний мир. Господь Бог имел действенное соприкосновение с внешним миром через монашество. В этом ковчеге, как некогда в Израиле, хранилась тайна Нового Завета Бога с человеком. Чем был Израиль для нового человечества, тем было и монашество для христианского человечества.
Древний Израиль, как в ковчеге, хранил в себе
Ср. Мк. 9, 23.
