Времена-то сейчас какие? Лучше проверить, а то вдруг какое преступление?
Она себе в этот момент казалась, похоже, чуть ли не самой мисс Марпл.
Тут Михаил Петрович призадумался. Отвязаться от бабки просто так не выйдет, и самый разумный выход – изобразить активность. Придется пройтись до «Китайской стены» и посмотреть на подозрительную лоджию. Развеять дурацкие подозрения чуток сбрендившей старушки и затем со спокойным сердцем о ней забыть.
– Что ж, пойдемте, – сказал он, поднялся и забрал с тумбочки фуражку. – Долг милиции – реагировать на сигналы сознательных граждан.
Маргарита Ивановна с готовностью вскочила, глаза ее сверкнули торжеством.
От опорного пункта милиции до четвертого дома по улице Володарского они дошли минут за пятнадцать. Бабка подвела Михаила Петровича к одному из подъездов, указала на лоджию второго этажа и с гордым видом заявила:
– Отсюда они все прыгали. Как только головы не порасшибали. Вон там даже следы остались.
– Следы эти пока трогать не будем, – авторитетно заявил участковый. – Для начала проверим ваши подозрения. Поднимемся и позвоним в квартиру. Если у хозяев все в порядке, то мы сделаем вид, что ничего странного не произошло. Ведь так?
Маргарита Ивановна посмотрела на него с неудовольствием – такой вариант развития событий ее никак не устраивал, – но потом кивнула.
Михаил Петрович неспешно поднялся на второй этаж, насвистывая мелодию песни «Наша служба и опасна, и трудна». Прокашлялся, поправил фуражку и нажал кнопку звонка. Из-за двери донеслась заливистая трель.
За спиной сопела и нервно ежилась бабка, ожидавшая, похоже, что на них сейчас набросятся жуткие бандиты.
– Нет никого, – сказал Михаил Петрович и для очистки совести позвонил еще раз. – А без ордера я заходить в квартиру не могу. Это, как вы понимаете, будет совершенно недопустимый поступок, нарушение закона.
Осталось спуститься во двор, попрощаться с бдительной гражданкой и забыть о проблемах…
– Так ведь тут открыто! – И Маргарита Ивановна, прежде чем он успел ее остановить, шагнула вперед и толкнула дверь, на самом деле не запертую на замок.
И Михаил Петрович понял, что проблемы только начинаются.
На покрытом темным линолеумом полу небольшой прихожей, под вешалкой, лежал, раскинув руки, высокий мужчина в очках и бежевом костюме. И мужчина этот был однозначно и несомненно мертв.
Трудно оставаться живым, когда из груди у тебя торчит длинный нож.
– Так вы их видите, этих рогатых? – повторил Олег, требовательно вглядываясь в спасителей. – А то я думал, что это глюки. Испугался, что с ума схожу. Как меня долбануло током в гараже, так и началось все это…
Он понимал, что говорит сумбурно, но остановиться не мог. Накопленные за день эмоции рвались наружу, точно вода через пробоину: ярость, удивление, досада, раздражение, страх…
– Да,
