эльфа. Он говорил правду. Сейчас я ее чувствовала, и она резала мое сердце и заставляла его кровоточить. Я люблю своего мужа и хочу к нему, но он в другом мире, который теперь закрыт для меня. Почему?
– Почему? – повторила я свой мысленный вопрос, еле шевеля губами.
– Мироздание так устроено. Оно не отпустит обратно сбежавших детей, – все так же спокойно и ровно ответил он мне.
Мироздание? Сбежавших?! Его слова разозлили меня. Я не сбежавшая! Меня наглым образом украли, чтобы скормить какому-то вампиру! Где справедливость, мироздание?
– Должен быть выход! Он всегда есть! – прошипела, от злости сжимая кулаки.
– Не в этот раз. Мироздание не позволит, – терпеливо, как ребенку, повторил эльф, не выпуская меня из плена своих белых глаз.
– Да как оно не понимает, что я всего лишь жертва?
– Условия есть всегда и во всем. Ты получаешь возможность перейти в другой мир, но с условием, что обратно не вернешься.
Он проговорил это так спокойно и обыденно, что я разозлилась еще больше. Он только что помог мне, видит, в каком я состоянии, и действует мне на нервы, не понимая, что говорить это стоит иначе.
– Да к черту условия! – прорычала я и стукнула кулаком об пол.
В следующую секунду там засияла самая настоящая круглая пентаграмма белого цвета с различными иероглифами, которые я ни разу не видела. Полюбоваться светящимся и движущимся чудом мне не позволил ветер, поднявшийся прямо в комнате. Я с удивлением озиралась по сторонам, отмечая, как вещи начинают дергаться. Эльф замер, впившись взглядом в пентаграмму.
– Что происходит?! – воскликнула я, когда подняла руку, а светящийся круг последовал за ней. – Что это?
Потрясла рукой, но пентаграмма и не думала исчезать. Ветер усилился и буквально сшиб меня своим порывом. Я повалилась на бок, вскрикнув еще громче. Мелкие вещи уже кружились под потолком, и только тогда эльф отмер и подскочил ко мне.
– Успокойся! – рявкнул он, отчего я сжалась в комочек, прикрыв рукой с пентаграммой голову. Мужчину отбросило от меня в другой конец комнаты, приложив спиной о стену. Ветер вторил моему страху и начал завывать. Кровать со скрипом сдвинулась с места.
– Да что происходит? – вытянула шею, пытаясь увидеть, в порядке ли эльф.
– Успокойся, – повторил он, потирая поясницу, а затем пополз ко мне, прикрывая голову от летающих предметов.
Комната была небольшой, для маневренности подноса или стула с покрывалом и подушкой было мало места, и они часто пролетали над его головой, задевая длинные уши.
– Как ты предлагаешь мне успокоиться? В комнате ветер. В комнате! Что это, черт подери?! – Я вытянула руку с пентаграммой вперед, и эльфа снова отшвырнуло от меня.
– Просто успокойся и перестань размахивать рукой! – крикнул белобрысый и ушастый диктатор, потирая на этот раз затылок. Но то, что в его голосе прозвучала злость,
